– Анекдот хочешь? – по своему обыкновению предложил Антон.
– Давай, – пожал плечами Марк.
– Две головы Змея Горыныча приносят к врачу третью, спящую, и шепчут: «Ампутируйте её, пожалуйста…» Доктор спрашивает: «А что такое?» «Да, понимаете, – отвечает одна голова, – я люблю индийские фильмы смотреть, вторая – футбол. А эта, – показывает на спящую, – как проснётся, очки напялит, и Тарковский – Тарковский…»
Сам заржал, а Раевский хихикнул и улыбнулся.
– Сидоренко в своём репертуаре, чушь порет.
Парни резко обернулись на голос и встретились с наглым взглядом Марины. Она стояла под зонтиком в горошек с большой сумкой на плече, одетая по последней моде в мешковатый плащ, из-под которого выглядывали брюки-бананы. Хорошо, что волосы она носила гладкие и длинные, собранные в хвост, а не эти ужасные начёсы, про которые говорили: «Я упала с самосвала, тормозила головой». Так ей шло больше. Марк равнодушно заметил, что у профессора губа не дура, девушка была очень красива.
– Чё застыли, олухи? Язык проглотили? – льстила она себе.
– Знаете, советские ихтиологи расшифровали крик дельфина, спасающего человека: «Отцепись, зараза!» – ответил ей, будучи на своей волне, Антон.
Девушка хмыкнула и открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость про Сидоренко, но из рупора грянула долгожданная весть о начинающейся посадке, и она переключилась на другую тему:
– Профессора не видели? – она окинула перрон беспокойным взглядом. – Опаздывает.
– До отправления полчаса, ещё есть время. Билеты у него? – спросил Марк.
– Да.
– Какой хоть вагон, знаешь? – поинтересовался Антон.
– Десятый, я в кассу ходила. Пойдёмте туда, будем ждать у вагона. – Девушка тронулась с места, а они за ней.
Пассажиры оживлённо проходили на посадку, толкались чемоданами, стараясь войти в вагон первыми, а слегка приунывшим студентам ничего не оставалось, как наблюдать за ними и ждать. Было уже не до шуток и перепалок, профессор катастрофически опаздывал.
– А вы, молодые люди, чего стоите? Едете? – через пятнадцать минут, когда уже все пассажиры заняли свои места, крикнула им проводница.
– Да, ждём четвёртого, – ответила ей Марина, напряжённо оглядывавшая опустевший перрон.
– Может, другой вагон? Он там сидит, нас ждёт, – предположил Антон.
– Нет, я точно помню, что десятый, и места знаю какие, второе купе. Да и стал бы он преспокойненько сидеть, если нас нет? Тоже высматривал бы на платформе. Глупости говоришь вечно. Случилось чего-то, – нервно теребила ручку зонтика девушка.
– Молодые люди, поезд через десять минут отправляется, – нагнетала обстановку проводница. – Где ж ваш товарищ? Вы без него не поедете? Чего стоите? Зашли бы пока.
– Билеты у него, – огрызнулась Марина. – Думаете, нам приятно тут светиться?
Минуты неумолимо бежали вперёд, нервничала даже проводница, залезшая на верхнюю ступеньку и готовая закрыть дверь вагона. И вот когда их миссия уже была на волоске от провала, на перрон выбежал, задыхаясь, профессор.
– С сумкой помоги, – Марина толкнула в плечо Марка, он кинулся навстречу пыхтящему преподавателю.
– Этот, что ли, ваш? Быстрее запрыгивайте! – орала на них проводница.
Успели, в последний момент перед отправлением. Так и стояли в тамбуре все впятером, пытаясь отдышаться.
– Фу, и я из-за вас вся вспотела, – обмахивалась жёлтым сигнальным флажком, словно веером, проводница. – Давление скакнуло.
– О, мадам, простите, – пыхтел профессор, а он был уже не молод и грузен для таких пробежек. – Моя вина, миль пардон, с меня всем по пять стаканов чаю. А вам, мадам, за терпение и проявленную гражданскую сознательность, – откуда-то из кармана он достал шоколадку и сунул ей в руки.
– Ой, это лишнее, – засмущалась дама, улыбнувшись такому интересному мужчине.
Кондратьев Вениамин Витальевич умел разговаривать с женщинами, несмотря на возраст и тучность, он источал подкупающее обаяние. Благородное лицо, высокий рост, всегда и везде элегантный костюм, даже сейчас, в тамбуре поезда, профессор выглядел настоящим щёголем в модном плаще. Студенты на его фоне казались беспризорниками, которых он подобрал на улице. Варёные штаны, свитеры с пёстрыми узорами и бесформенные куртки.