Сидоренко понимающе покачал головой и не стал спрашивать, как она его уговорила и почему именно Раевский идёт развлекаться.
– Так что, любезный, вы ждите здесь, а нам расслабляться некогда, доклад сам себя не прочтёт. Как говорится, поехали! – Он сгрёб немного загрустившего Антона за локоть, и через мгновение они скрылись за дверью.
Вчера по окончании конференции делегаты разделились на две группы, и у каждой была своя культурная программа. Профессор и аспирантка наверняка провели романтический вечер, а Антон, как и обещал, показывал Марку достопримечательности столицы. Конечно же, начали они с Красной площади. Как же иначе? Оттуда дошли пешком до парка Горького, немного там потусовались и в полночь заявились в гостиницу, промокшие от начавшегося вечером дождя, но довольные. Товарищи обсуждали вероятность посещения выставки Дали, но пришли к выводу, что эта привилегия достанется лишь услужливой аспирантке.
Раевский в ожидании девушки смотрел в окно на то, как утреннее апрельское солнце играет в лужице, оставшейся после ночной непогоды. Двери гостиницы непрерывно хлопали, впуская и выпуская озабоченных постояльцев. Ему же спешить было некуда, и суетиться ни к чему. Впереди очередной день, наполненный приятными впечатлениями, и никакой заботы или ответственности. Марина его не раздражала так, как Антона, была безразлична, пока не трогала, в противном случае наверняка будет противна, но он не покажет вида.
– Голубей считаешь? – Калугина любила подкрадываться сзади и несколько секунд наблюдать за не видящим её человеком.
– Где ты голубей увидела? – Марк бросил на неё удивлённый взгляд.
– Просто к слову пришлось, – надменно пожала она плечами. – Пошли.
Девушка двинулась на выход, а Раевский за ней. Она всегда держала спину прямо, а голову чуть вздёрнув, будто гордилась собой.
– Хорошо подумала, надевая туфли на высоких каблуках? – не удержался студент, уж больно она расфуфырилась. Ему было немного неловко идти рядом с девушкой в коротком оранжевом пальто.
– Твоя ли забота?
Они нырнули в подземку, в час пик там было многолюдно. Стоя за спиной Марины на эскалаторе, он замечал, как многие мужчины, поднимающиеся наверх, провожали её восхищёнными взглядами, только вот все они были среднего возраста, видимо, это её ниша.
До музея добрались довольно быстро, и дорога показалась Марку приятной, он постепенно привыкал к ядовитому пальто своей спутницы.
– Ну надо же, полдесятого, а очередь уже в два зигзага! – возмутилась Марина. Они встали в конец. – Иди разведай, где тут спекулянты, – толкнула девушка его в плечо.
– А сама не хочешь сходить? Я тебе что, служка? Мне и в очереди неплохо. На свежем воздухе, тепло, светло, и, как говорится, мухи не кусают. – Он не собирался играть в джентльмена.
– Опаньки! А я ошиблась с выбором спутника, – хлопнув в ладоши, она развела руками. Марк лишь пожал плечами. Марина приблизилась к нему вплотную, привстала на цыпочки и зло, сквозь зубы, прошипела прямо в ухо: – Ты меня лучше не серди, Раевский!
А вот это уже было очень плохо, такой реакции от неё он не ожидал, понадобилась вся его сила воли, чтобы справиться с приступом. На мгновение потемнело в глазах, он присел, сделав вид, что шнурок развязался. Почти четыре года прошло, как ни одна женщина с ним так не разговаривала, он не был готов. Лицо побледнело и покрылось каплями холодного пота, эффект неожиданности выбил Марка из равновесия, он с трудом сохранял самообладание.
– Чего ты там возишься? – возмущалась Марина. – Помочь?
– Запутался, – еле выдавил он из себя.
Глубоко дыша, Раевский привёл пульс в порядок, украдкой смахнул рукавом пот с лица и выпрямился, стараясь хоть несколько секунд не смотреть ей в глаза. Надо было выбрать модель поведения. Подчиниться он не мог, это унижало его и вызывало Зародыша. Вступать в конфликт из-за такой мелочи слишком опасно, нормальные парни так не поступают, они делают то, что говорит девушка. Вот, кстати, вопрос! Почему? Что, у них нет собственного мнения или достоинства? Понятно, что они усыпляют бдительность в расчёте на секс, если бы не он, то они бы и с места не сдвинулись. Что же делать?
– Билетики нужны? Порадуйте свою девушку, молодой человек, – к его плечу прижался мужчина и прошептал эти спасительные слова. Фортуна, без сомнения, была к нему снисходительна.
Марк был готов отдать любые деньги, а они у него были, чтобы унять приступ паники. Цена превышала официальную стоимость в десять раз, но студент был и этому рад, а ещё больше тому, что Марина сама за них заплатила, кинув фамильярную фразу: «Профессорские ассигнования», и развязно хихикнула.