Фантазии увели довольно далеко, отвлекая от насущного. В этот несколько пасмурный и ветреный день облаков хватало, чтобы додумывать из них рисунки. Где-то очень далеко получилось разглядеть лежащих рядом целующихся влюбленных, причем мужчина привстает со своего места, а женщина несколько склоняется; ребенок, держащий цветы, особенно впечатлил. Всегда было интересно, насколько сильно разнится восприятие одних и тех же простых вещей у разных людей. Порой ведь доходит до абсурдного. А тем временем люди потихоньку расходятся. Любителей купаться в волнах не так уж мало, но потихоньку начинает темнеть, поэтому скоро придется уйти и мне в свой номер. Может быть, я возьму оттуда мастерку и вернусь обратно, здесь удивительно умиротворенно себя ощущаешь, лишь несколько прохладно без дополнительной одежды. Иногда проходящие мимо с интересом смотрят прямо в лицо, надеясь, очевидно, разглядеть в нем что-то интересное. Извините, ребята, у меня с собой нет холста и я здесь ничего не рисую, только фантазирую и погружаюсь все глубже в пучину непонятно чего. Может быть, это бездна депрессии, но, надеюсь, это всего лишь падение внутри собственного внутреннего мира, которое не будет ничем чревато. Какого цвета будет красный камень, если его кинуть в синее море? Когда меня спросил об этом психолог, я без колебаний ответил, что никакого, ведь камень просто утонет. Лишь по прошествии нескольких часов стало понятно, насколько этот ответ глуп, тогда стало неимоверно стыдно за собственную неполноценность. Зато я говорил честно, в отличие от большинства общающихся с психологами. Хоть это и было лишь штатное тестирование на предмет уже не помню, чего именно, все в классе обязывались пройти беседу с психологом. Интересно, что врач подумал, услышав такой ответ? Насторожился, повеселился или сразу покрутил пальцем у виска? А может просто махнул рукой, мол, с тобой все ясно на годы вперед? Стыдно даже вспоминать этот казус, особенно после того, как на вопрос «Что тяжелее - килограмм пуха или килограмм железа?» я без колебаний ответил «Килограмм железа». А ведь было время, когда получалось разгадать «Загадку Эйнштейна» без листка бумаги за полчаса, сердце переполняло чувство гордости и собственного достоинства. А сейчас главной загадкой является, не слишком ли много я налил воды в чайник, ведь в таком случае он будет долго закипать. Правда, сейчас он далеко, но все-таки раз уж пошли загадки, то надо не забывать о насущном, тем более, как только я пересеку порог номера, в следующее мгновение забуду, много ли воды или нет, и придется сидеть с десяток минут в ожидании кипения, потому что воды обязательно окажется слишком много. Жаль, нельзя долго лежать на гальке - спина начинает болеть, да и проходящие стало смотреть, будто я под дозой или изрядно перебрал. Один раз в детстве так же лег в траву, а идущий мимо сосед бабушки подошел и спросил, все ли в порядке и не нужна ли какая-нибудь помощь. Неужели это настолько очевидно со стороны? Стоит задуматься, как начинают думать, будто тебе грустно. Хотя, от всякого рода мыслей никому еще легче не стало.
Сам не знаю, к чему это, но, когда идешь по берегу, все как-то стирается. Мыслей стало намного меньше, хотя сложно представить число, намного меньшее, чем единица. Зато в памяти нашелся еще один кусочек для береговой картины: в мужчину, на котором красная феска, стреляет из бластера человек в космическом скафандре. Вот как эту историю развернуть позитивно, не зная ее продолжения, совершенно не понятно. Даже если выжать весь оптимизм, как воду из губки, то получится лишь то, что этот странный и обаятельный персонаж от бластера не умрет, не более того. С двумя прошлыми частями было проще. Тем временем, берег уже отдалился так, что пляж перестал быть виден, осталось только волнующееся море. Шутка, что хоть кто-то за меня волнуется, показалась довольно уместной. Тем более, что ее можно дополнить - ноутбук в номере на ждущем режиме, а значит, кто-то меня еще и ждет. Будь этот городок побольше, я бы ходил по нему туда-сюда, слушая заунывные песни и олицетворяя собой собирательный образ страдальца, а так приходится сидеть на берегу. Под аккомпанемент ветра дошел до гостиницы, быстро, стараясь ни с кем не пересекаться взглядами дабы не здороваться, прошел до скромного номера. Внутри поменялись только цветовые гаммы, ведь в последний раз я здесь был еще в середине дня. С тех пор все стало темнее: обои больше не белые, а скорее серые, пол и потолок совсем потемнели, всю посуду на кухне застелило пеленой, мебель вообще кажется черной. Лишь ложки и вилки поблескивают от скромных лучей, кое-как проникающих через полосу препятствий туч, а после уже через тонкие занавески. В спальню заходить не стал, просто там слишком одиноко. Съев наспех яблоко и заев его парой десятков черешен, я схватил мастерку со спинки стула и помчался быстрыми шагами прочь из этой обители на свидание со своей меланхолией. Хотя моя прогулка призвана скорее ее отогнать, чем привлечь, потому что при ходьбе на свежем воздухе все равно как-то не так тяжело, чем при сидении в закрытом помещении, откуда даже твои собственные злые мысли не могут выйти наружу. Зато выйти наружу могу я. На улице примерно за десять минут ничего не изменилось. Иногда кажется, что жизнь за твоей спиной мгновенно замирает, и что пока ты не повернешься, она не возобновит свой ход. Как же это люди могут что-то решить, что-то сделать, что-то думать и о чем-то говорить, когда рядом нет меня? Однако, как только обратишь внимание на тот факт, что в масштабах любого города, не говоря уже о стране или вообще мире, ты - всего лишь пылинка, которая легко движется ветром в любую сторону, то сразу это ощущение зависимости мира от тебя пропадает. Мне сказали, что отсутствие этого ощущения - одно из главных отличий между взрослым и ребенком.