Все еще качаюсь, а дети уже разошлись по домам. Возможно, они пошли в одну квартиру и там продолжают играть, только не в футбол, разумеется, а, например, в компьютер. Или делают уроки на завтра. Просто не могу сказать, сколько им лет. Когда мне надоест воздух, пойду домой задыхаться, а пока буду раскачиваться. Если посмотреть на часы, уверен, окажется, что прошло не так много времени, как можно подумать.
Открыл глаза. Этот сон кончился. Вокруг ничего не изменилось. Сам себе напоминаю Гарольда в сцене, где он и Мэрион лежат в квартире головами друг к другу. Только проблема в том, что нет Мэрион. Есть только Алла, которая наверняка скоро придет и увидит, насколько плачевное мое состояние.
-Как дела? - Алла появилась в проеме с улыбкой на лице, но после того, как увидела мою гримасу, сразу стала серьезной. - Что, он опять приходил? - медленно подойдя к кровати, она села на ее край и положила руку мне на лоб, - как ты себя чувствуешь?
-Опять температуру проверяешь? Я хорошо себя чувствую, только нет ни малейшего желания общаться. - Алла села на стул.
-Не надо замыкаться в себе, это не приведет ни к чему хорошему. Знаешь, что бывает, когда человек глубоко уходит в себя и изолируется от окружения? Безумие.
-Неужели? А тот факт, что я загадал желание изолироваться от всех? Пожалуйста, оставь меня.
-Лучше тебе не станет, даже если останешься один. Я понимаю, что сейчас ты очень запутался, я постараюсь помочь. - Отвечать не хотелось, а терпения слушать было все меньше. - Пожалуйста, расслабься, отвлекись от стресса. Послушай, то, что ты видишь здесь - правда. И я хочу, чтобы ты это окончательно осознал. Если пропадут сомнения, то тебе должно стать легче, и твой демон сюда больше не придет.
-Хватит меня мучить, пожалуйста, - я отвернулся.
-Понимаю, тебе тяжело, но если так реагировать, то навсегда останешься в таком состоянии. Смотри. - Поворачиваться не стал. - Давай, посмотри, у меня с собой улика.
-Надоело слушать ваши аргументы.
-Пожалуйста, посмотри, - сквозь вздох, повернулся и увидел в руке у Аллы тетрадь. Это было очень неожиданно, ведь эта тетрадь - мой дневник, который я вел, когда был подростком. - Он настоящий, можешь коснуться, - рукой дотронулся до обложки. - Если ты говоришь, что я - порождение твоей памяти, то откуда у меня предмет с таким содержанием? - Алла открыла тетрадь на случайной странице, положила ногу на ногу и начала размеренно читать. - «Дорогой дневник. Так принято начинать записи, я видел это во многих фильмах и мультиках. Сегодня не произошло ничего особенного. Обычный день. Проснулся, послушал музыку, пока дома никого нет, попил чай и поехал в школу. Там тоже привычно. Списал домашку, поскучал на уроках. На истории было офигенно шумно, учитель никак не мог успокоить некоторых. Один мой одноклассник называет их «недоразвитыми». Слишком высокомерно. Некоторые даже ели семечки, много мусорили. Находиться в их обществе невыносимо. После уроков пошел к бабушке, там поел и вернулся домой. Похвалили за четверку по математике. Не вижу причин для похвалы, было просто. Сходил к Вите, посидел у него немного, пока его не погнали делать домашку. Я ничего делать не собираюсь. Сейчас смотрю концерт «Queen» по «Культуре», скоро надо ложиться спать. Вот такой день. Пока, дневник». Узнаешь? Тебе здесь тринадцать лет.
-Я помню, - мой голос стал совсем томным, силы уходили.
-Если я - порождение твоей памяти, как и эти комнаты, то скажи, способна ли твоя память дословно воспроизвести запись, которой больше десяти лет?
-Теоретически - способна.
-Ты это сейчас всерьез?
-Да. Я ведь писал это когда-то, значит, воспоминания могли остаться. Тем более, если этот дневник - видение, то и запись из него может быть искажена. Нельзя сказать, что он достоверен.
-Хорошо, - Алла выдохнула и быстро пошла на кухню. Вскоре вернулась с тарелкой, на которой лежали какие-то порезанные фрукты желтого цвета. - Теперь другой вариант. Допустим, что я - память. А что если ты попробуешь то, что не пробовал никогда? - Она протянула тарелку мне, - это ананас. Ты его никогда не ел. В памяти не может быть того, чего никогда не было.
-Давай, - я взял дольку ананаса и съел. То, что никогда не приходилось его есть - правда, и сам аргумент очень весом. Только уже никаких эмоций это не вызвало. Казалось, будто все силы, необходимые, чтобы хоть как-то реагировать, безвозвратно пропали. Сомнений меньше не стало. Не стал говорить вслух, но ведь вкус может быть «додуман». Нельзя доказать, что это - настоящий ананас. Значит, вкус может быть вымышленным. Я принял спокойный вид. По крайней мере, так казалось мне самому. Сел, облокотившись на подушку, которую прислонил к стене, и стал внимательно смотреть на Аллу. Тот факт, что она похожа на Одри Тоту в образе Амели все запутывал, ведь это еще один аргумент в пользу того, что вся внешность Аллы создана по памяти. Хотя, не могу сказать, что она - клон актрисы, черты лица разнятся. Сейчас, в период обостренной памяти, я легко способен восстановить любую картину. Опять сел за дневник. Он - мой необитаемый островок внутри необитаемого острова. Внутри дневника все совсем мертво. Слова лишены жизни. Пауза затянулась и никак не прекращалась.