Кристиан растянулся на траве возле сестры и молча лежал, стараясь отдышаться.
— Ты опять пропустил уроки в школе? — спросила Дитте, как только пришла в себя. И попыталась напустить на себя строгость. Но это ей не удавалось, сегодня она скорее готова была благодарить брата за его страсть к бродяжничеству.
А мальчуган только язык в ответ высунул. Он не хотел отвечать сестре, лежал да отдувался, задрав грязные босые ноги кверху. Много виднелось на них всяких царапин, на одной пятке был глубокий порез, — должно быть, на стекло наступил. Дитте внимательно осмотрела рану, черную от грязи.
— Надо бы завязать тряпкой, — сказала она, слегка нажимая на порез, — а то загноиться может.
— Это я еще вчера порезался, когда бежал из школы, уже затянуло. Я на цыпочках сегодня бегал.
Кристиан вскочил. Не валяться же он сюда явился! Быстро окинул он взглядом всю местность.
— Пойдем туда! — сказал он, указывая на болото; тут наверху он не нашел ничего занимательного.
Дитте показала ему все свои укромные уголки в кустах.
— Вот это интересно, — признался Кристиан, — но вход надо скрыть, чтобы никто не мог найти гнезда, иначе это никуда не годится. Ведь всякая птица прячет свое гнездо, ты сама знаешь.
Но ведь Дитте-то не птица, и чего ей было прятаться? Она только искала убежища от солнца и непогоды. Кристиан показал ей, как заплести вход ветвями, чтобы его не было видно.
— Тогда ты можешь играть — будто ты чего-то натворила и должна скрываться, — сказал он.
Дитте посмотрела на него с удивлением, не понимая, какое же в этом удовольствие.
Но как он тут всем восхищался, дурачок! Коровы были как коровы, а он даже в них видел что-то особенное, новое. Эта вот такая, а та — вон какая. Для Дитте все это не представляло большого интереса, но Кристиан с таким изумлением озирался кругом, словно все это сейчас только с неба упало, а не было всем давно знакомо и вполне естественно.
Болота окончательно пленили его. Прежде всего надо было, конечно, перекинуть мост к одной из многочисленных кочек или «островков», как он их называл. Для этого нужны были две жерди и березовые прутья. Пусть Дитте укажет ему, где взять материал. Таким образом, можно бы соединить между собою все островки и объехать кругом всего света!
— Здесь чудесно! — повторял он без конца, так что Дитте даже досадно стало.
— По-моему, дома куда веселее, — сказала она.
— Ничего-то ты не смыслишь, — ответил Кристиан. — Ну что же, вернись домой вместо меня.
Раньше он никогда не позволял себе так разговаривать с нею, но среди этого простора она казалась ему такой маленькой, что всякое почтение к вей само собой исчезло.
Что ж, она бы не прочь была поменяться с ним местами, да разве это возможно?
— А где ты берешь еду? — вдруг спросил Кристиан в самый разгар игры.
Дитте с минуту глядела на него, вытаращив глаза, потом пустилась бегом на холм.
— Иди за мной скорей! — крикнула она.
Когда время подходило к полудню, Дитте должна была следить за сигналом на старой мельнице: сегодня она совсем позабыла об этом. Но ничего, — слуховое окно еще не было распахнуто.
— Плохо придумано, — сказал Кристиан. — Ведь когда ты пасешь скот внизу, тебе не видно мельницы. Лучше бы они подавали тебе знак каким-нибудь звуком; слышать-то можно отовсюду.
— Звуком?.. — удивилась Дитте.
— Ну да, например, стучали бы молотком о железо!
Оба уселись и следили за слуховым окошком. Кристиан угомонился, и теперь от него можно было добиться толковых ответов. Дитте стала с любопытством расспрашивать брата.
— Родил кто-нибудь в поселке ребеночка? — спросила она, напряженно глядя ему в рот.
— Да, Марта! — ответил Кристиан, кивнув.
— Неправда, врешь ты все!
Дитте высчитала, что это преждевременно.
. — Ну да, пока нет, но скоро будет… Это сказала вдова Ларса Йенсена. Я сам слыхал.
Дитте была разочарована. И это все?..
— Да разве ничего нового там не случилось с тех пор, как меня нет? — спросила она. — С кем гуляет теперь Йоханна? Верно, с Антоном? Видно было, что с Петером у нее не долго протянется.