— Мама, правда, что аист укусил Дитте за ногу и у нее скоро будет ребеночек?
Он еле, переводил дух, так он был взволнован, глупыш.
— Где твой другой башмак? — Сэрине сердито смотрела на него, чтобы отвлечь его внимание. Но он не дал запугать себя.
— Я его потерял там… Так правда?
— Кто это болтает такие глупости?
— Все ребятишки… Они дразнят меня и говорят, что у Дитте будет маленький!
— Так сиди дома, никто и не будет дразнить тебя.
— Значит, это правда?
Ему заткнули рот сладкой лепешкой. Он уселся на ступеньках чердачной лестницы и принялся жевать.
Дитте сидела в комнате и, низко склонясь над работой, чинила платье детей.
Вскоре пришла Эльза. В руках у нее был башмак Поуля. Ватага ребятишек стояла на дюнах и гикала. Видно было, что дразнили и ее. Глаза у нее были красные. Она молча прошла в комнату и, став у окна, начала оглядывать сестру.
— Чего ты глазеешь, девочка? — спросила наконец Дитте, покраснев, Эльза отвела глаза, вышла в кухню и принялась помогать матери. С тех пор Дитте постоянно чувствовала на себе пристальный взгляд сестренки и мучилась.
Но хуже всего было с Кристианом. Тот вовсе не смотрел на Дитте. Он большею частью бегал где-то, заглядывал домой только во время обеда, когда другие уже сидели за столом, протискивался на свое место и сидел с шапкой на коленях, готовый опять удрать. И никого ее удостаивал взглядом даже мельком, словно у него глаз не стало. Если кто заговаривал с ним и нельзя было промолчать, он отвечал грубо и отрывисто. Дитте это мучило. Кристиан был самый беспокойный из детей, поэтому она любила его больше всех. Он особенно нуждался в любви и ласке.
Однажды Дитте нашла его на чердаке. Он забился под самую крышу, на коленях у него лежало старое удилище с леской и он был как будто весь поглощен этими предметами. На щеках у него были видны следы слез.
— Чего ты тут сидишь? — спросила она, притворяясь удивленной.
— А тебе какое дело! — ответил он и ударил ей ногой под колено.
Дитте так и присела на ящик, вся съежившись, и, обхватив ногу руками, закачалась, жалобно приговаривая:
— Ох, Кристиан! Милый Кристиан!..
Кристиан ааметил, как она побледнела, и вылез из своего убежища.
— А вы не приставайте ко мне! — сказал он. — Что я вам сделал?
Он стоял и упрямо смотрел мимо нее, не зная, что делать, как быть.
— А мы-то разве что-нибудь сделали тебе? — спросила Дитте жалобно.
— Вы думаете, я глуп и ничего не вижу? Тут злишься, лезешь на других с кулаками… а это оказывается правда!
— Что правда? — спросила Дитте еще раз. Но тут же сдалась, вся поникла и закрыла лицо передником.
Кристиан беспомощно теребил ее за руки.
— Да не реви же, не надо, — просил он. — Так глупо вышло. Я вовсе не хотел ударить тебя… Мне только обидно стало.
— Не беда, — всхлипывала Дитте. — Бей меня сколько хочешь… Я лучшего и не стою.
Она попыталась улыбнуться и приподняться. Кристиан хотел помочь ей встать. Но взял ее только за рукав, точно боясь дотронуться до нее самой. То же самое замечала она теперь и в других детях. Они больше не льнули к ней, прямо как будто боялись ее тела. Словно им завладело что-то чужое, враждебное детям.
— О Кристиан… я не виновата, я ничего не могла поделать.
Она взяла его за обе щеки и глядела ему прямо в глаза.
— Я знаю, знаю, — сказал он, отворачивая лицо. — Я тебя ни в чем не упрекаю. Но поплатятся же они за это!
И он кинулся вниз по лестнице и выскочил из дому. Дитте видела в слуховое окно, как он побежал по дюнам к северо-востоку.
— А где же Кристиан? — спросил Ларс Петер за ужином. — Он должен был помочь мне вычерпать воду из лодки.
Никто не знал, где Кристиан. Дитте кое-что подозревала, но не посмела сказать. Не вернулся Кристиан и к ночи.
— Опять шляться начал, — уныло сказал Ларс Петер. — А я-то было радовался, что он вылечился от своей болезни. Он не бегал уже с год, а то и больше. Да вот с тех пор, как побывал у тебя на хуторе, Дитте.
На следующее утро Кристиана привел какой-то неизвестный человек. Сэрине была в кухне.
— Этот мальчик, наверно, ваш? — сказал парень, вталкивая Кристиана в кухонную дверь.
Ларс Петер спустился с чердака. Он только что вернулся с лова и собирался лечь спать.
— В чем дело? — спросил он, поглядывая то на того, то на другого.
— У нас ночью сгорел омет соломы, а утром я нашел вот его. Он прятался около хутора. Чистая случайность, что не сгорело больше, — говорил парень тихим, бесстрастным голосом.