— Да, вот какая у нас богачка мамаша! — радостно взглянул Ларс Петер на Сине. — Но мы, понятно, не станем проедать эти деньги, на них мы заведем какое-нибудь дело!.. Но как же быть теперь с твоими хозяевами?
— Я сама сбегаю в лавку, — сказала Дитте. — Можно мне истратить все? Тогда я бы заодно заплатила лавочнику весь наш долг!
— Правда чудесная из нее вышла девушка? — сказал Ларс Петер, когда Дитте вышла.
— Она и всегда такой была, — сказала Сине. — Мужа бы ей хорошего. Она стоит того.
— Такого вот, как я? — рассмеялся Ларс Петер. — Но я побаиваюсь, что она стала чересчур разборчива.
Вошла фру Ванг. Дитте, должно быть, все-таки сказала ей насчет денег, потому что хозяйка подошла к ним сзади и обняла обоих за плечи. Сказать она ничего не сказала, а только задумчиво погладила Ларса Петера по лохматому затылку, а потом вдруг нагнулась и поцеловала прямо в лысеющую маковку.
— А куда же девались ребятишки? — спросил Ларс Петер, чтобы перевести разговор на другое. Он боялся, как бы фру Ванг не вздумала благодарить.
— Они в саду за домом вместе с нашими, — ответила фру Ванг. — Вы бы поглядели, как быстро они подружились. Поуль и Расмус учат наших копать пещеры. Жаль только, что Кристиана с нами нет!
— А вы и его знаете?.. Да… Он теперь работает по-настоящему. Но, может статься, все-таки вдруг нагрянет к вам, бродяга! Таким уж он уродился!
— И, кажется, не в прохожего молодца, — заметила фру Ванг, смеясь.
— Да, — сказал Ларс Петер, теребя себе волосы. — Пожалуй, что так!
Из дальнейшего разговора выяснилось, что они вовсе не прямо из дому сегодня, а уже несколько дней в дороге, у них взяты с собой и провизия и спиртовка. Они располагались где-нибудь на лесной опушке и варили себе пищу. Прошлую же ночь ночевали у одного хусмана в Ноддебо.
— Как это, должно быть, чудесно! — сказала фру Ванг. — Вот бы и мне сделать такую поездку!
Глаза ее блестели.
— Так за чем дело стало? Взять да и отправиться прямо по дороге куда глаза глядят. Но, само собою, надо привыкнуть к этому, — не привередничать, а мириться с разными неудобствами.
— Это мы умеем оба — и муж и я!.. Да оно и необходимо при наших небольших средствах, — прибавила с улыбкой фру Ванг.
— Да, я уже и то дивился на вас, какие вы оба хорошие люди, — заявил Ларс Петер. — Но теперь-то я лучше понимаю, в чем дело. У людей с добрым сердцем редко остается лишнее — как бы там ни было. Но где же наша лошадь с телегой? — испуганно вскочил он.
Фру Ванг расхохоталась:
— Муж мой с сыном отвели ее на постоялый двор. Мы рассудили, что лучше вам переночевать у нас, чем искать ночлега в городе. Мы вас с удовольствием приютим, если только вы не посетуете на какие-нибудь неудобства.
Ну, что до этого, то Ларс Петер способен был, коли на то пойдет, хоть на вешалке повиснуть да уснуть: сои у него крепкий.
— Но у нас и на уме не было причинять вам такие хлопоты!
Вернулись Дитте с Эльзой, таща целую корзину провизии, а вдали на дороге показался Ванг. Ларс Петер пошел ему навстречу, желая познакомиться с окрестностями. Сине предпочла остаться дома с женщинами.
— Смотрю я и соображаю — как же это так: по ту сторону шоссе земля так хорошо обработана, а по эту совсем запущена? — спросил Ларс Петер, когда встретился с Вангом.
— А это все земельная спекуляция виновата, — объяснил Ванг. — Стоит лишь дельцу остановить свой взгляд на каком-нибудь участке, как тот становится словно проклятым с тех пор, ничего на нем не растет.
Они шли вместе вдоль полей. Ларсу Петеру показалось сначала, что Ванг человек не очень общительный и совсем не такой открытый и простой, как его жена; чего доброго, важничает! На самом же деле Ванг просто больше слушал и наблюдал, чем говорил, но теперь, с глазу на глаз, он оказался довольно разговорчивым и остроумным. Он, видно, хорошо разбирался в общественных вопросах и не очень-то церемонился в своих суждениях, — да и к чему было это делать, по мнению Ларса Петера. «Великие мира сего» не внушали Вангу никакого почтения.
— Это мы за них думаем! — сказал он напрямик.
Ларс Петер и сам понимал, что он и все ему подобные работают за «великих мира сего», эта мысль давно запала ему в голову, но то, что сказал Ванг, поразило его своей новизной.
— Да, если вы за них думаете, а мы работаем, то не много же им самим остается делать! — сказал он со смехом.
— Как же! А брюхо себе набивать? — серьезно возразил Ванг.
Как-то странно было слышать такие сильные выражения из уст этого тихого человека, но недаром же говорится, что тихие воды — самые глубокие!..