Он обводил их взглядом, и все отвели глаза. Йер чувствовала, как ее ладонь сжимают чьи-то пальцы.
Рядом с Йотваном стоял и Йергерт. Йер не поднимала глаз выше груди, но черный плащ ни с чем не спутать, да и жесты его и манеры — она знала все, нисколько не забыла.
Он склонился к Йотвану и что-то прошептал, ткнул пальцем — Йер почудилось, что именно в нее, и она сжала губы. Йотван что-то уточнил и уже громко крикнул:
— Так, Йерсена, “не целительница” наша, дуй сюда.
В его устах имя хлестнуло, как удар.
Она зажмурилась, втянула воздух. Ну конечно, разве могло быть, чтоб Йергерт не решил ей сделать гадость сразу же, как подвернулся случай? Разве мог он устоять?
Йер с силой сжала зубы, вскинула лицо и с вызовом уставилась перед собой Заставила себя сползти с телеги, подойти — шаг вышел резким, рваным.
— Жги давай. Всех до единого. Чем меньше всего здесь останется, тем лучше.
Йер уставилась на кучу тел, привычно принялась искать чешуйку на губе, но ощутила грязь, забившую все трещинки. К руке бежали неприятные мурашки, на ладонях выступил противный липкий пот.
Она на миг стрельнула взглядом в Йергерта: чего он ждал? Что не осмелится? Что это святотатство осквернит ее, как осквернила она его жизнь в его фантазиях? Одно Йерсена знала точно: она не доставит ему удовольствия увидеть собственную слабость.
Потому с уверенностью, какой вовсе не испытывала, она подняла трясущуюся руку, принудила себя распрямить крючками сжавшиеся пальцы, и направила всю злость в то, чтобы разжечь яростное пламя.
Куча вспыхнула до верха крон, заставив отшатнуться всех, кроме самой Йерсены. Кто-то сдавленно ругался за ее спиной, но Йер стояла, замерев, не опуская руку и не отводя глаза.
Первая вспышка стихла, огонь присмирел, прильнул к кормящей его плоти, взялся пожирать ее проворно, жадно и усердно до того, что одно тело за другим как будто растворялось.
Вонь мгновенно пропитала воздух.
А Йерсена все стояла и смотрела, силясь навсегда запомнить и усвоить: на войне — вот так. Она хотела, чтобы каждое лицо, что таяло в огне, и каждая глазница, обнажившаяся и уродливая, каждый, кто был ей знаком, и каждый, кого видела впервые — чтобы все они остались выгравированными в ее воспоминаниях навек.
Глоссарий
Хору́гвь — в орденском государстве: воинское формирование, образованное из людей одного комтурства и включающее, помимо братьев и полубратьев, также кнехтов и светских рыцарей с соответствующих территорий.
Кира́са — латный панцирь. Классические кирасы состоят из грудной и спинной пластин, но когда в XIV веке они только начинали широко распространяться, они состояли только из грудной пластины — здесь подразумевается именно этот вариант.
Бацинет — тип шлема с кольчужной бармицей, характерный для XIV-го века.
Шапель — тип шлема без забрала и бармицы, формой напоминающего шляпу. Считается одним из самых дешевых.
Бармица — кольчужный элемент, обрамляющий шлем по нижнему краю и закрывающий шею, плечи, в некоторых случаях грудь и нижнюю часть лица.
Часть V. Глава 2
Путь по лесу был невыносимо долог — и в особенности оттого, что вечер опускался на дорогу, прятал в сумерках туман. Заметно холодало, лес сливался в один кряжистый массив, и в черноте едва ли различались ветви и стволы, сама дорога. Только небо, мутное и низкое, казалось светлым против черноты, что густо собиралась у земли.
Невыносимо долгожданное “Привал!” звучало уже ранней ночью — слишком задержались из-за нападения: пока тела сгорели да пока расчистили дорогу, пока снова смогли тронуться…
Лагерь разбивали мрачными, усталыми и без обычных шуток или смеха; от костров старались отводить глаза. Молчали суетливые купцы, тихонько жались шлюхи, все старались не встречаться взглядами. Все оживление и разговоры доносились лишь от рыцарей и их отряда — для них не случилось ничего особенного, и они сноровисто готовили ночлег, друг с другом обсуждали, что собрали с мертвецов.