Призраки отражений от огней плясали в удивительно светлых и ясных глазах рыцаря. Он пристально смотрел за их покорным хороводом и чуть щурился, но краем взгляда примечал, как оживилась девка и как подалась вперед. Он прятал в уголках губ легкую беззлобную усмешку над ее наивным любопытством.
— Как твое имя? — спросил он.
Она задумалась на миг и будто с духом собиралась, прежде, чем сказать:
— Йерсена.
— Ну надо же… В такое время — и такое имя, — Кармунд в невольном удивлении всмотрелся в детское лицо — бледное и чумазое, с запавшими, пугающе огромными глазами. — Словно специально тебя в честь чумной девы назвали.
Она ни слова не произнесла на это, только лишь снова уставилась в полную миску, напряглась и сжалась, спазматично ежась. По птичьи тонким ручкам разбегались крупные мурашки.
— Мерзнешь? Иди поближе, у меня плащ теплый. — Он поднял полу, приглашающе кивнул, но девка лишь мотнула головой. — Ты зря стесняешься.
И он сам пересел поближе, обнял за плечо, накинул плащ. Под ним девка невольно одеревенела и сильнее сжалась; если б могла — песком, что просыпается меж пальцев, ускользнула бы.
— Так значит, говоришь, в Орден идешь?.. Охота выучиться или воле Духов хочешь послужить?
Девка молчала и нахохливалась лишь сильней.
— Где Йотван тебя подобрал? И как ты его убедила взять тебя с собой?
Она уперлась взглядом в землю и как-то неловко неопределенно повела плечами — они чуть-чуть дрожали, острые, костлявые почти до боли.
— Ну! Ты расстроилась. Или все мерзнешь? — Кармунд склонился ближе к ней. — Да у тебя все губы синие. Иди сюда.
И он убрал из ее рук нетронутую миску, а саму подхватил и на колени к себе усадил, протестов вялых даже не заметил. Теплый плащ заключил ее в кольцо поверх таких же теплых рук; их тяжесть придавила до почти что полной неподвижности.
— Ну и чего ты напряглась вся? Чего так боишься? Я ничего тебе ужасного не сделаю.
Он притянул ее к себе поближе, обнял потеснее, погладил по спине, невольно сосчитав все позвонки. Ответа снова не дождался — и не ждал уже.
— Йотван сказал, куда тебя ведет? В Лиесс или же до ближайшего приюта?
— Не знаю… — выдавила она едва различимо.
— Проси, чтобы в Лиесс. Или и вовсе пошли с нами, если Йотван не захочет тоже присоединиться. Там сможешь обратиться к нам, если вдруг что — поможем и подскажем. Уж лучше, чем совсем одной.
Она неловко подняла чуть мутноватый, недоверчивый взгляд и рассматривала пристально, в упор.
— А почему вы такой добрый? — наконец спросила она со всей детской прямотой.
Кармунд еще раз рассмеялся и задумался на миг. Он ласково погладил девку по немытым волосам.
— Думал сказать, что потому что ты такая маленькая и наивная, но не могу, раз ты такие умные вопросы задаешь, — он улыбался ей с задорными смешинками в глазах. — И что с тобою вот такой вот делать?
Девка не отводила рыжих глаз и медленно, несмело и неловко улыбнулась — попыталась. Чуть дрогнули изъеденные заедами уголки синюшных губ.
— Ну вот! Совсем другое дело, а то мрачная, точно чумная дева.
Довольный, он ослабил хватку и позволил рукам лечь вокруг нелепо маленького и худого тельца. Она все-таки опустила взгляд, спрятав бездонные глазищи с крапинками рыжины. В молчании девка неловко мяла в пальцах край плаща.
— А хочешь сказку? — Спросил он. Нашел на поясе табак и трубку, прямо поверх девки взялся набивать.
Она не сразу смогла робко пискнуть:
— Да.
— Ну слушай… — он в задумчивости закурил, прикрыв глаза и наслаждаясь нотами. Лиесский табак пах совсем не так, как та вонючая дрянь, что росла на Полуострове, и вновь вдохнуть его было огромным удовольствием. — Зеленокаменный Лиесс стоит в горах, что называют Полнолунными. В их недрах добывают малахит — особый, не такой, как в остальных местах. На нем при полной луне загорается Лунный огонь — пламя особое, святое, посланное Духами…
Он рассказал, что как-то в древности великий Дух, Западный Йе́хиэль, первым нашел тот самый малахит в горах. Там к нему вышла Малахитовая Дева, этих гор хозяйка, и сказала, что людям ни за что не стоит знать об этом камне — его великолепие будет сводить с ума, и потому никто, зашедший в эти горы — по случайности ли, с умыслом ли — никогда их не покинет. Она не отпускает тех, кто может рассказать секрет.
Однако, видя, как горит на малахите удивительное пламя, Западный Йехиэль осознавал, что в нем люди сумеют прочесть волю Духов, через него познают праведный путь, истовую веру, святость… И потому он взялся спорить с Девой и пытаться ее переубедить, но та была неумолима и не позволяла ему возвратиться с гор.