— В самом деле?! — раздраженно вскинулась она, и холод пробежал по коже там, где больше не касалось ее мягкое, не знающее тренировок и доспехов тело. — Может, разберешься с нею тогда сам, раз это просто?
— Может, разобрался бы, — брат Монрайт вяло и лениво придавил ее рукой, чтобы легла, как раньше, — но позволь напомнить: твой отец очень старался, чтобы я уж точно ни за что не мог претендовать на земли Линденау. У меня нет права голоса во всем, что происходит там — именно на таких условиях мы поженились.
— А ты столько лет спустя так бесишься, что пальцем не коснешься ничего, что хоть немного связано? О Духи…
— Я нисколько не бешусь. Эта земля твоя, и лишь тебе решать, как поступать с наследником.
— Я даже не уверена, что эта девка — правда как-то связана с моей семьей, — Йегана утомлении поникла, снова расслабляясь на его груди. Она рассеянно прощупывала пальцами белесый шрам клейма с Лунным Огнем.
— Но у нее кольцо. Да и в конце концов, так уж ли это важно?..
— Да, — отрезала она. — Мне — важно.
— А действительно ли у тебя есть выбор? Девка, вроде как, последний год в приюте. Если не признать ее теперь, потом будет сложнее.
— Да, но если она все-таки не Линденавская?.. Мне что, отдать родные земли не пойми кому без капли знатной крови, может быть?
Монрайт вздохнул. Город шумел, а им не помешало бы уже заснуть — с утра обоим возвращаться в замок.
— Если уж ты так переживаешь, почему бы тебе просто не отдать ее за старшего мальчишку? Да, придется ждать, пока он подрастет, но так хоть в ком-нибудь из них достанет твоей крови.
Йегана замолчала ненадолго.
— Я… подумаю над этим, — наконец произнесла она. — Но если бы я только могла знать наверняка, откуда эта девка. Если б только Духи могли дать какой-то знак…
— Посмотрим, может и дадут. Но это будет позже. А сегодня — спи.
И он повыше натянул теплое одеяло, укрывая их обоих.
Тюфяк пах свежестью соломы — лохматые пучки топорщились из шва. Йерсена против воли глубоко вдыхала, будто думала, что может пропитаться этим запахом насквозь.
Брат Кармунд, не иначе, заменил тюфяк прямо сегодня — не далее чем в прошлый раз он был пролежанный, пах терпкостью трухи, а в этом не успевшая еще примяться весом тел солома щекоталась через ткань.
— А знаешь, мне все было интересно… — медленно и ленно протянул брат Кармунд, — почему ты ходишь ко мне? До сих пор?
Рыцарь устроился на животе, задумчиво щипал ости соломы, что торчали через шов. Йерсена даже головы не повернула, лишь скосила взгляд — ей было лень. Ее всегда размаривало после, нападала вялость, делать не хотелось ничего.
— Я обещала.
Маг приподнялся. Длинные волосы блестящим полотном доброго шелка потекли с плеча и спрятали и орденский знак на груди, и шрам через ключицу. Когда-то Йер спросила. Он сказал, что как-то раз его едва не разрубили пополам, но меч увяз в перекореженном доспехе. Целительницы после собирали по кускам ключицу и лопатку, и никто не верил, что получится — а вот поди ж ты. Брат Кармунд еще пошутил: болтают, будто после этого вся жизнь меняется; едва не умерев однажды, не бываешь прежним, но его и смерть не переделала. Упрямей оказался.
— Глупость, — сказал он, и в голосе звучала нотка вечного смешливого веселья. Йерсене она нравилась. — Ты обещала это взамен на услугу, потерявшую свой смысл. Почему не отказалась?
Йер вздохнула и перекатилась набок, чтобы быть к нему спиной.
— Не захотела.
— Почему?
Солнечный лучик плюнул золотом на стену — Йер разглядывала след сквозь волосы, упавшие в глаза. В нем еще больше выделялись крупчатость с шершавостью, и девочка дотронулась до камня пальцем. Спустя миг почувствовала на спине такое же прикосновение — чуть грубоватый палец мягко очертил бугрящиеся позвонки сквозь хемд.
— Да потому же, почему и все.
Ей не хотелось отвечать. Не проговаривая это вслух, ей проще было притворяться, что не знает правды и сама.
— Вранье. Ты ничего не делаешь, как все.
— Да? Разве? — прозвучало безучастно — ей на самом деле было мало дела. До разговора в целом, если уж на то пошло.
Брат Кармунд промолчал, и Йер надеялась, что он отвяжется. Но зря. Одним движением он развернул ее, взглянул в глаза — Йерсена знала этот взгляд: он говорил, что она явственно взялась испытывать его терпение.
— Я жду ответ.
За годы в Ордене она увидела достаточно людей, но только лишь у брата Кармунда было вот так — он голоса не повышал. Наоборот: когда он злился или раздражался, веселел. В нем появлялась что-то юношеское, задорное, беспечное. И она помнила, чем может кончиться такое вот веселье — помнила по драке с Йотваном.