— Но если так, то это хорошо? — опасливо и неуверенно спросила Йер. — Выходит, что она за мной присмотрит. Даст мне мужа и семью. Даст все, чего мне не досталось от рождения.
— О Духи! — Кармунд со смешком встрепал ей волосы. — Ты в самом деле хочешь этого?
— Конечно, — удивилась Йер.
— Нет, ты не поняла. Ты хочешь этого? Не в Орден, в какой так рвалась? Не на войну? Ты хочешь в четырех стенах рожать детей, пока какой-нибудь второй-третий-десятый не убьет тебя? — он щурился, смотрел с пытливым снисхождением — прекрасно знал ответ.
— Но у меня ведь будет сразу все. Я выучусь и вступлю в Орден, стану сестрой-чародейкой, как хотела. Только будет еще муж. Ну и рожу ему пару наследников — это всего-то пара лет, успею даже до того, как отучусь!
— Очаровательно в своей наивности, — вздохнул барт Кармунд. — Но непозволительно. Будет иначе: ты отучишься лишь самому необходимому, а в Орден не пойдешь — она не даст, а ты не сможешь возразить. И даже упрекнуть ее, что обещала она по-другому, не сумеешь, потому что всякий раз она станет грозить, что назовет тебя обманщицей.
Йерсена бы хотела возразить и даже вскинулась, но сникла. Она вряд ли удивится, если будет так — иначе это слишком хорошо. Так бы могло быть с кем-нибудь другим, не с ней.
— А кроме того вот еще о чем подумай, — продолжал без всякой жалости брат Кармунд, — из тебя доброй жены не выйдет. Слишком вздорная, упрямая и своевольная. И слишком уж привыкла принимать решения сама. Тебя уже не переучишь.
— Нет! Не правда! — не сдержалась Йер! — Я не хотела ничего решать сама. Пусть кто-то будет делать это за меня — я буду только рада.
— Нет, не будешь. Те сейчас предполагаешь, будто те, кто будет за тебя решать, решат все так, как сделала бы ты сама, и только лишь последствия будут на них. Это не так. Не будет, как тебе захочется, и всякий раз тебе придется это проглотить, смириться. А ты не умеешь.
— Научусь.
Брат Кармунд иронично улыбнулся.
— Не захочешь.
— Я уже сейчас хочу!
Он только дернул уголком губы — и в этом была бесконечная ирония и бесконечный скепсис. Как бы ни хотелось ей поспорить, Йер ему поверила и сникла. Сжала кулаки, губу угрюмо закусила — не нашла сухих чешуек и со злости прокусила кожу, чтобы содрать пленочку — живую, с мясом.
— Что тогда мне делать? — глухо уточнила она и слизала кровь. Ранка горела, но так даже лучше — отрезвляло. — Отказаться же я не могу. А если и сумею, то дороги в Орден мне не будет в любом случае
Брат Кармунд тяжело вздохнул. Он вскинул взгляд, обвел им ремтер за ее спиной, и только убедившись, что никто не смотрит, поднял узкий подбородок, большим пальцем стер с губ кровь.
— Не делай так, — велел он. Снова замолчал.
Йер чувствовала, как проворно набухала следующая капля, и ее до ужаса хотелось, как и предыдущую, слизнуть. Она терпела. Ей уже не нравилась смутная тень, что проступила в глазах Кармунда — за столько лет она отлично выучила, что это за тень и что за нею следует, а ей сейчас ужасно не хотелось.
Потому они стояли неподвижно. Йер терпела неприятно колкий зуд, брат Кармунд думал.
Капля стала слишком тяжела и начала сползать вниз, оставляя за собой щекотный след. Тогда-то Йер не утрепела, вывернулась и утерлась. Маг вдруг ожил.
— Можешь выйти за меня.
Он произнес это так просто, что Йерсена усомнилась: может, ей послышалось? Вокруг стоял гвалт голосов, а в окнах почти догорел закат, и странный, безнадежно непонятный человек сказал вдруг странные слова — так, будто все это было вещами одного порядка.
— Что?
Он криво усмехнулся. Не досадливо, не весело и не самодовольно даже — слишком хорошо знал, чего ждать.
— А почему бы нет? Меня устраивает, что ты будешь в Ордене, наследников я не потребую. А пожелай Йегана вдруг оспаривать твое происхождение, придется ссориться со мной и моим Родом.
Йерсена не могла придумать, что сказать. Она не верила, что он всерьез, не знала, как ей поступать.
— Но разве нет у вас жены? — нашлась она. — Разве бывает, что наследник Рода, да еще высокого, не обручен с самого детства? Разве может он сам выбрать в жены не пойми кого? В конце концов, как вообще вышло, что наследник служит тут, в столице?
Последнего вопроса она и сама не ожидала — он пришел ей в голову внезапно. Она не задумывалась много лет, а тут вдруг поняла: так ведь не может быть.
Он снова усмехнулся — еще более невесело и даже едко.
— У меня была жена. Вообще-то даже две. Последняя почила… сколько там уже прошло?.. Не помню, много лет назад. А что касается наследия… С отцом мы это прояснили еще в юности: он понял, что не выйдет из меня того, что ему нужно, и мы попросту договорились. Я взял в жены де́вицу, какую он хотел, и сделал ей пару сынишек всем на радость. Правда, вторых родов она не пережила. Детей воспитывал отец — так, как хотел, а я служил здесь — тоже как хотел. Должно быть, тем мальчишкам уже что-то ближе к двадцати, если дожили. Впрочем, раз меня никто не трогает, должны были… Но так или иначе, мой сыновний долг уплачен, так что могу делать, что мне вздумается.