Ширри отрицательно замотала головой и нырнула обратно в закрытую пещеру. Сердце колотилось внутри, словно набат. Прижавшись всем телом к стене, она лишь через несколько минут успокоилась и решилась отлипнуть от камня.
— Нет, Фип… сейчас нет… — Ширри расплела дрожащими руками черную ленту из волос и стала крутить ее в руках. — Мы найдем другой путь.
«Это займет больше времени», — резонно и холодно заметил дух.
Ширри вновь вспомнила черную пустую бездну, и все внутри нее совершило кульбит.
— Нет! Мы найдем быстрый путь! Но по земле.
***
— Фип? А духи чувствуют?
Ширри приложила руку к стене и пошла вдоль неё по мраморной, обжигающе холодной пещере.
Фип не отвечал. Ширри чувствовала его обиду и злость за свою нерешительность, но она ничего не могла с собой поделать. Прыгать в бездонную пропасть, где не чувствуешь ничего под ногами и вокруг — это безумие!
«Вся ваша жизнь — безумие», — хмыкнул тот в ответ, подглядев мысли.
— Но Фип!..
«Да, духи чувствуют. — не дал договорить ей он, — Мы такие же живые, как вы, дэонцы».
Девушка тяжело вздохнула. В конце концов, она не виновата, что не готова совершать сумасшедшие вещи только потому, что дух сказал, что у нее получится.
— И даже боль чувствуете? — полюбопытствовала она миролюбиво.
«Не физическую. Хотя… психологическая может ранить гораздо сильнее физической».
Ширри дернула себя за кончик хвоста, задумываясь.
— Тот лорд… ты был с ним близок?
«Ширри, мы с вами близки?» — вдруг ответил вопросом на вопрос дух.
Девушка остановилась и приложила руки к своим сапогам. Мутный зеленый свет оплел паутиной энергии подошвы и сделал их толще, чтобы ледяной холод мрамора не морозил кожу.
— Конечно. Мы друзья! — девушка вновь провела пальцами по стене и, почувствовав разветвление впереди, уверенно направилась к правому выходу из пещеры.
«Какая вы доверчивая. Мы с вами знакомы всего десяток часов, а вы уже зовете меня другом. — Фип стал шептать странно подозрительным голосом. — А вдруг я злой дух?»
Ширри лишь рассмеялась, внутри внезапно разлилось какое-то нежное тепло и спокойствие, и — девушка тут же почувствовала это! — Фип от такой реакции путешественницы изрядно опешил.
— Если бы ты был злым, Фип, ты бы давно взял меня под контроль. — весело ответила она, почти подпрыгивая на ходу и наклоняясь, когда нужно было избежать в кромешной темноте свисающие сталактиты и выступы.
«Браво! — голос Фиппа был довольным. — Духи и правда могут захватывать и подчинять разум. Но не все и не всегда. Дух должен быть очень сильным, чтобы суметь завладеть сознанием дэонца».
— Моя мама говорила… — голос Ширри почти не дрогнул. — Говорила… что мы очень слабые. Никто нам, детям, носящимся по дворам и пещерам, никогда, конечно, не говорил о смерти, не объяснял, что к чему, но мы с ребятами каждый день видели её… Видели смерть. К домам часто подходили дэонцы из королевской стражи, у них на рукавах были такие желтые повязки с письменами… Они заходили в дом, а потом уносили через подземные ходы тела… Каждый день. Скрытно, конечно, но ведь мы были детьми — всё знали, хотя взрослые думали, что мы ничего не видим и не понимаем. Тогда я действительно не совсем понимала весь размах, но сейчас… Я вспоминаю, как много таких королевских стражей стучались в дома людей, как много таких домов пустело, пылилось, разваливалось. А мы потом радостно по этим развалинам бегали и играли в прятки… Смерть еще тогда преследовала нас, дэонцев. Косила сотнями. Задолго до катаклизма. Мы очень слабые. Мне кажется, духи могли бы захватить нас на раз-два, Фип.
Ширри поправила лямки сумки за плечами и поджала губы, замолкая. Воспоминания вихрем уносили ее в скрытое дымкой детство, от которого она шесть лет бежала прочь.
Фип ответил не сразу, тоже увлекаемый воспоминаниями Ширри, переживая вместе с ней те события и то детское непонимание происходящего, что смешивалось с нынешним ужасом от осознания всего этого.
Голос духа был тихим, приглушенным, когда он заговорил: «Дети — удивительные существа. Они как сосуд. Всё, что видят, сохраняется у них в памяти, глубоко внутри, даже если они этого не понимают и не осознают. Даже если не хотят это запоминать… И лишь спустя время все эти воспоминания поднимаются на поверхность и анализируются».
— Или так и остаются просто чувствами и ощущениями внутри… — прошептала девушка, гладя черную атласную ленту, опоясывающую густой хвост золотистых волос.