Не успела ничего понять, как меня резко взяли на руки, куда-то утаскивая, но от внезапного спасителя я не почувствовала угрозы, поэтому так и погрузилась в спасательную тьму на теплых руках незнакомца.
********
Спустя пять лет после той ночи
Я стояла перед небольшим зданием на главной площади, нервно перебирая в руках подол собственного платья, но глубоко вздохнув, толкнула дверь, наконец, добравшись до спасательной прохлады. Солнце сегодня палило нещадно, поэтому добраться до любого тенька было огромной радостью.
Как только перешагнула порог на меня уставилось несколько пар глаз, распахнутых в недоумении и отвращении. Я даже опешила от такого внимания, но повернув голову увидела свое отражение в зеркале, висящем на стене, объясняющее все взгляды. На меня из отражения уставилась девушка с множественными шрамами на лице, чëрными, словно тьма, волосами и завораживающими серыми глазами.
Я оторвалась от опустошенных глаз и посмотрела на предположительного владельца магазинчика, переборов назойливые мысли в голове.
- Эм... Лавка все еще продается? - с надеждой в голосе спросила я и увидела как одна из женщин, стоящая передо мной, просияла.
- Ох, детка, я уже и не надеялась, что кто-то решит купить ее! - пролепетала она, сложив руки на груди и быстро убежала куда-то, не удостоив меня объяснениями.
Я так и стояла, с открытым ртом в недоумении, пока один из мужчин за прилавком не решился на разговор.
- Мы пытаемся продать эту лавку уже давно, поэтому Делиция так обрадовалась, простите ее. - раскаянно произнес он, но не успела я даже сказать что-то, как он продолжил: - Она побежала за контрактом, подождите немного.
Послушно прикрыв рот, я застыла посреди комнаты, лишь иногда притаптывая ножкой и сдувая с лица выпавшие пряди. Спустя энное количество времени послышались быстрый топот, доносившийся с лестницы и я, поддавшись привычки, снова встала прямо, исправив осанку.
- Милочка, зовут-то тебя как? - спросила пухлая женщина, положив какие-то бумаги на рядом стоящий столик, поманив меня к себе рукой, чтобы села на один из стульев около нее. Я, не в силах отказаться, присела.
- Виталия Роуд, - прошептала, положив руки себе на колени.
- Ты родственница Роберта? - ахнула Делиция и ее золотистые локоны колыхнулись вслед за своей хозяйкой.
- Да, он вытащил меня из передряги, когда мне было одиннадцать и удочерил спустя полгода, - я неловко улыбнулась ей и посмотрела в ее золотистые глаза. Она, в целом, была как солнышко со своими румяными щечками и блеском кожи.
Дальше разговор пошел про покупку лавки и двух жилых этажах сверху нее, все, как я и мечтала. Днем работаешь, а вечером сразу поднимаешься наверх, чтобы не тратить время на дорогу домой. И как только я поставила свою подпись на бумаге, дверь резко распахнулась, представив нам моего запыхавшегося названного отца.
- Виталия! - эхом по комнате и улице прозвучало мое имя и я невольно вздрогнула. - Опять твои выходки? Надеюсь, это шутка.
Я посмотрела в его горящие злостью глаза и виновата улыбнулась, медленно встав со стула.
- Теперь это мой дом, пап, - прошептала ему, показав ему мою подпись на листах. Он подошел ко мне и, забрав контракт, убедился в моих словах.
Бросив его на стол, он протяжно выдохнул и, вытерев пот с лица, образовавшийся в последствии погони за дочкой-неприятностью, улыбнулся.
- Все в твоем репертуаре, Виталия. Я даже не удивлён. - его грубый смешок прокатился по воздуху, заставив и меня беззаботно хихикнуть и прильнуть к нему в объятиях.
- Теперь я не буду тебя стеснять своими потребностями и стану жить отдельно, ты рад? - шепотом спросила, прижавшись щекой к твердой груди начальника Королевской гвардии.
- На самом деле нет, но раз уж ты этого так хочешь, я смирюсь, - он похлопал меня по спине, поддерживая.
И уже через два месяца я полностью обжилась, как и в лавке, так и на двух верхних жилых этажах. Роберт почти каждый день приходил и проверял меня и мои успехи в продаже милых побрекушек из разных материалов, над которыми я с душой корпела вечерами, вкладывая в них частичку себя самой.
- Зачем тебе все-таки этот дом? - наконец, спросил отец и я ждала этого вопроса, ведь я видела, что его это тревожит.
- Честно? - спросила, раскладывая вчера сделанные браслеты и кулоны. - Это с детства была моя маленькая мечта. И я решила, что осуществлю ее перед своей смертью, пап.
После последних слов лицо Роберта исказила гримаса боли, но я смирилась. Смирилась со своей скорейшей кончиной от проклятия, что с каждым днем все больше пожирало мое тело, обрисовывая его черным орнаментом, будто на стенах в Королевском зале, о котором мне так часто рассказывал отец.