– Проголодался, парень?– спросил он. – Идем, перекусим яичницей с ветчиной.
Арчи покорно посеменил за отцом и всю дорогу размышлял о своей «беседе» с листиком. Неужели команда рискнет пренебречь внезапным открытием? Неужели они способны на такое?
После обеда Арчи снова воспрянул духом. Вспомнив слова отца о Ф-660 и Ф-770, мальчик позаимствовал из судовой библиотеки микрофильм, озаглавленный «Наши друзья деревья» и, откинувшись на спинку смотрового кресла в их общей с отцом каюте, начал читать.
Причина стремительного бегства Скима крылась в Смотрителе. Ским понятия не имел, что тот находится поблизости, пока, готовясь исполнить очередной кульбит, чтобы впечатлить новоявленного друга, не заметил среди листвы зеленую рубашку и берет. В то время как Ским «болтал» с маленьким смотрителем, большой наблюдал за ними под прикрытием домов. Пришлось спешно уносить ноги.
Смотритель вслушивался в разговоры экипажа, однако фокусы Скима тоже не ускользнули от его внимания. Проказник понимал – его вычислили. Среди прочих талантов Смотритель обладал уникальным умением отличать одного подопечного от другого.
Ским решил затаиться и все утро до самого обеда играл в облачного пирата. Конечно, ему здорово недоставало товарищей, но все лучше, чем торчать в школе и внимать разглагольствованиям учителя. Вообще-то, учитель и школа составляли единое целое, но никто никогда не думал о них в таком ключе. На уроках рассказывалось о птицах, пчелах, почках, и о незримом гормоне, дарующем Скиму, его двум сотням братьев и сестер, отцу, другим детям и их отцам способность мыслить, видеть, действовать. Походы в школу ассоциировались с чтением Сантрита, причем самых нудных его страниц.
Какая разница, почему он видит и мыслит? Главное сам факт!
К полудню Скиму надоело играть в одиночестве. Вспомнив о юном смотрителе, он оседлал порыв морского ветра и помчал на побережье, к кораблю.
Но и там царила тоска. Странные существа слонялись в тени громадины: одни беззаботно, другие – погрузившись в глубокие раздумья.
Внезапно, у кромки домов, обрамлявших пляж, мелькнула знакомая рубашка и зеленый берет.
Описав широкий круг, Ским устремился на поляну, подальше от вездесущего ока Смотрителя. Снизившись на полдома, он задумал остаться и понаблюдать.
Похоже, Смотритель не на шутку заинтересовался кораблем.
«Наши друзья деревья» оказался на редкость длинным микрофильмом; прошло немало часов, прежде чем Арчи добрался до главы о Ф-660 и Ф-730.
В каждом лиственном дереве присутствует важное органическое вещество, так называемый энзим или растительный гормон фитохром. Именно он определяет, когда весной распустится первая почка, когда появятся первые завязи, тем самым обуславливая сложнейший часовой механизм растения. Эти «швейцарские часы» целиком и полностью зависят от продолжительности дней и ночей. Если дни достаточно долгие, а ночи короткие, катализатор запускает годичный цикл перерождения, и лиственные деревья получают вторую жизнь.
Фитохром содержится во всех древесных семенах. Попадая в почву, большинство семян переходит в режим ожидания, предшествующий непосредственному возрождению. Сколько продлится период – решает пресловутый энзим, или растительный гормон фитохром (а по-простому внутренние часы), который присутствует в семенах в виде Ф-660. В процессе ожидания Ф-660 неактивен. По истечении времени он трансформируется в Ф-730 и возрождает семечко к жизни.
Мы не погрешим против истины, сказав, что Ф-730 дарует деревьям способность мыслить...
Все разом встало на свои места. Вот почему отец упомянул мутацию, вызванную радиационной бурей. В результате облучения гормон Ф-660 существенно эволюционировал, дал толчок развитию сознания, а на стадии Ф-730 крупицы разума выросли до гигантских размеров.
Получается, лесничие – мини-аналоги бога? А если так, они обязаны нести ответственность за свои творения.
Но понесут ли?
Вскоре старший лесничий созвал конференцию. Арчи не приглашали, но он все равно увязался за взрослыми. Собрание происходило в тени корабля. Председательствовал старший лесничий. Он стоял, повернувшись спиной к фюзеляжу, лицом к лесу. Остальные, за исключением экипажа, который считал себя не у дел, уселись кружком и приготовились слушать. Разумеется, конференция была чистой формальностью. Никто не собирался оспаривать решение начальства, однако бюрократия требовала соблюдения протокола, где коллективное решение было ключевым звеном.
Арчи буквально лихорадило от отчаяния. Ему безумно хотелось помочь новому виду, появившемуся на свет с легкой руки лесничих, но какой прок от мальца? Вот бы стать постарше, быть дипломированным лесничим, как отец... вот бы...