Как–то раз, когда мы выбрались довольно далеко от убежища и изредка с грустью вспоминали нашу мягкую постель, поскольку спать пришлось бы на сотканном из тьмы матрасе, лежащем на камнях, он спросил у меня:
– Чего ты больше всего боишься, Эвани?
Удивившись, как непривычно прозвучало из его уст мое полное имя, я ответила, не задумываясь:
– Огня.
– Почему? – мне показалось, что сидящий рядом со мной у костра водник встрепенулся.
– Папа в детстве брал с собой в Руан, еще до того момента, как я перестала контролировать силу. Мне и было–то, наверное, года четыре, не больше, и в то время нам пришлось побывать во дворце.
– Что вы там делали? – заинтересованно спросил Дэй.
– У папы были какие–то дела, связанные с бывшей ученицей, а она, насколько я понимаю, работала во дворце няней подрастающегопринца. Я, конечно, могла бы остаться у друзей в столице, но решила сходить с папой, тем более что это не возбранялось – насколько я знаю, при руанском дворе его сильно уважают. А потом та женщина, папина ученица, предложила познакомить нас с ее сыном. Но, стоило мальчику меня увидеть, он так сильно разозлился, что почти полностью спалил покои, куда меня привели, чтобы мы могли вместе поиграть. Служанка, с которой я отправилась, еле успела вытащить меня изнутри, но свои истошный крик я помню до сих пор.
– Ты нормально реагируешь на огонь в костре, – заметил Дэй.
– Я умею контролировать свои страхи, – улыбнулась я, но, глядя на пламя, согревающее нас в тот вечер, будто перенеслась в прошлое. – Просто не выношу открытый огонь, который окружает меня – цепенею сразу. Возможно, со временем у меня и получится преодолеть этот барьер. Но не сейчас. А ты чего–нибудь боишься, Дэй? – я перевела взгляд на водника, который, подобно мне, так же наблюдал за огненными всполохами.
Он ответил не сразу.
– Это сложно объяснить. Я могу убить человека.
– Ты же сильный водник, – не удивилась я. – Обороняясь, любой маг может лишить жизни.
– Обороняясь – да, – согласился он. – Но не тогда, когда получает от этого удовольствие.
– Дэй? – я вопросительно посмотрела на него. – Это что–то, чего ты не можешь сказать?
– Ты помнишь его? – внезапно молодой человек повернулся ко мне всем корпусом. – Того мальчика, знакомство с которым так и не состоялось?
– Честно говоря, смутно… – призналась я. – Помню, что был сильный, очень сильный. Не знай я, что он самый обыкновенный человек, подумала бы, наверное, что передо мной ребенок демона. И помню глаза – синие, сияющие, когда он выпустил стихию наружу – от них мне стало еще страшнее.
– А теперь представь себе, что, напав на тебя, он совершенно не хотел этого делать, потому что так же, как и ты, сорвался и не мог себя контролировать. Просто вошел во вкус и решил посмотреть, чем закончится дело. Тогда почувствуешь примерно то же, что и я.
В ту ночь мы засыпали у кромки леса, прижавшись друг к другу для большей теплоты, несмотря на покрывало из тьмы, которое я воплотила. Очнулась я от непривычного холода.
Дэя рядом не было. Повертевшись с боку на бок, я подождала некоторое время, надеясь, что он вскоре вернется, но молодой человек так и не появился. Поднявшись с импровизированной постели, я решила поискать его. Долго бродить вдоль кромки леса не пришлось.
Я обнаружила Дэя рядом на берегу в той стороне, откуда должно было вставать солнце. Он сидел на коленях, погрузив ладони в воду, и, казалось, совершенно не замечал ночной свежести, раскачиваясь из стороны в сторону. Подойдя ближе, я с трудом различила его непрекращающееся бормотание:
– Этого не может быть…не может быть…не может!
– Дэй? – испугавшись, я упала рядом с ним и положила руку на плечо. То, что одежда намокнет, сейчас волновало меня меньше всего.
– Уходи, – сквозь зубы процедил он, стряхивая руку. – Уйди, чтобы я тебя больше не видел!
– Не уйду, – упрямо возразила я. – Пока не пойму, что с тобой происходит.
– Если не уйдешь, уже никогда этого не поймешь! – с нажимом добавил водник, а в следующее мгновение оттолкнул меня и отскочил в противоположную сторону. – Я не шучу, Эвани. Уходи. Убегай, сломя голову. Иначе я могу убить тебя.
– Не уйду, – поднимаясь из воды и глядя, как дрожит стоящий напротив меня маг, я почувствовала, что тьма стала рваться наружу, пытаясь защитить его. Значит, не Дэй самостоятельно устроил ночное купание. Значит, он, возможно, одержим духами и сейчас борется с ними!
– Что ж, – нехорошо и совсем незнакомо улыбнулся молодой человек. – Тогда защищайся.
Я лихорадочно размышляла над тем, что против меня может предпринять Дэй. Обрушь он всю силу своей стихии, я бы, конечно, не выдержала. Все же вода была несовместимой с тьмой стихией, так что, выйди он против меня в магической дуэли, мне пришлось бы несладко. В конце концов, бок о бок с Дэем преодолевая все препятствия туманной земли, я успела изучить и его тактику, и возможности, свято изученное некогда правило: даже близкий друг внезапно может оказаться врагом. Туманные земли как нельзя лучше демонстрировали это. Особенно сейчас. К сожалению, сейчас. Только вот обернулось это совершенно не так, как я ожидала.
Мое отступление длилось недолго. Неожиданно все тело охватило волной теплоты, и ноги отказались слушаться, прекратив движение. Слишком поздно я поняла, что это было делом рук Дэя.
– Как ты думаешь, Эвани, какая смерть может принести наслаждение и жертве, и самому убийце? – раздался в опасной близости его вкрадчивый голос, и я резко подняла глаза на недавнего союзника.
Он стоял в нескольких шагах от меня, словно охваченный неярким сиянием. Капюшон уже ставшего привычным балахона сполз на плечи, и я увидела, как и во время невольно подсмотренного купания, развевающиеся черные волосы водника. Я поняла, откуда создавалось ощущение, будто голова и одежда Дэя светятся. Во всем была виновата луна: она размывала очертания мужского тела, делая их более привлекательными и…желанными, сводя на нет все мои попытки усмирить тьму. Сам же Дэй стоял в расслабленной позе, словно ждал, когда я сорвусь и подойду к нему настолько близко, насколько это возможно.
– Это ты… – не в силах поверить в сигналы, которые отсылало собственное тело, выдохнула я.
– Умница, угадала, – похвалил Дэй и неспешно двинулся ко мне. – Так знаешь ли ты, Эвани, от какой смерти слаще всего умирать?
Я покачала головой, не отрывая взгляда от приближающегося ко мне водника. Каждая клетка тела молила о том, чтобы он более не медлил.
– Самой прекрасной смертью является смерть от любви, – не дождавшись моего ответа, пояснил Дэй. – А самым вкусным является поцелуй демона, дарящего тебе смертельную любовь.
– Инкуб, – с трудом подбирая слова, я застыла в мучительном ожидании приближения водника.
– Умница, – снова похвалили меня. – Если ты думала, что я буду убивать тебя своей родной стихией – напрасно. Вода только охлаждает мой пыл. А у меня на тебя пусть и недолгие, но грандиозные планы, – с этими словами он подошел ко мне, обхватив одной рукой за талию, второй – за плечи, и прижал к себе.
– Хочешь умереть сладко, Эви? – тихо спросил Дэй, вдыхая запах моих волос.
Стоило ему до меня дотронуться, как тьма тут же перестала бунтовать. Словно почувствовала свое и теперь обещала быть послушной, лишь бы я не отпускала Дэя. Странно, но в душе вместе с улегшейся бурей исчезло и ощущение направленного влияния водника, а сама я словно очнулась от сна. Я не могла оттолкнуть человека, находиться рядом с которым стало одним из естественных желаний. Вместо этого я подняла руку, прикоснувшись ею к шершавой щеке Дэя, и целое мгновение вечности позволила себе наслаждаться этим ощущением.
– Ты многих убил, Дэй? – как можно более ласково спросила я.
Вопрос заставил молодого человека вздрогнуть. Неужели я, сама того не подозревая, отыскала ключ к возвращению Дэя?..
– Иви… – выдохнул он мне в волосы, и меня пронзило незнакомым ощущением теплоты, которого я нисколько не испугалась. Просто оно не было связано с искусственным притяжением, которое водник мог вызвать в других. Это была моя собственная реакция на Дэя.