Мин и Айнон о чем–то негромко переговаривались. Кажется, речь шла о том, что сегодня можно освободить себя от тренировок и посвятить время действительно отдыху. О каких именно занятиях шла речь, я, если быть честной, не понимала, но прислушивалась к любому произнесенному слову. И я сделала несколько выводов. Первый – о том, что после внезапного нападения земного демона Мин и Айнон начали тренировать магию чаще и больше. Второй – они стали делать это за стенами академии. А значит, боролись в полную силу.
Не помню, чтобы за четверть цикла на кого–нибудь из них жаловались. Я непременно бы узнала, случись что, поскольку сплетни в академии разлетались очень быстро. Однако, судя по словам молодых людей, силу они все же выпускали. А значит, место для тренировок было тщательно подобрано. Жаль, что сегодня я не могла во всей красе насладиться зрелищем, но и поход с ними до ближайшей таверны в городе рядом с академией оказался достаточно насыщенным в плане информации.
Небольшая заминка возникла при входе. Я не была уверена, что внутри не окажется слишком светло, а потому не рискнула перемещаться сквозь дверь, чтобы не быть обнаруженной с обратной стороны. Из–за этого Мин и Айнон прошли первыми, а мне пришлось ждать следующего посетителя, покидающего заведение. Очутившись внутри и вздохнув свободно оттого, что и здесь теней предостаточно, я поначалу испытала легкое чувство страха. Парней поблизости видно не было, и я испугалась, что сюда они пришли лишь для того, чтобы замести следы. Однако, приказав себе не паниковать, я внимательно рассмотрела полутемное помещение и вскоре заметила небольшую лестницу, ведущую на второй этаж. Туда–то я и направилась. Ну а дальше меня уже вела тьма.
Длинный коридор соединял между собой отдельные комнатки–кабины, предназначенные, очевидно, для гостей с особыми поручениями. Я чуть было не столкнулась с весьма приятно одетым магом, идущим под ручку с задорно улыбающейся ему девицей, которые свернули в один из таких закоулков. Почему–то я была уверена: семейные узы их не связывают. Однако продолжать думать на эту тему я себе запретила. В конце концов, я пришла сюда по совсем другой причине.
Меня вслепую вела тьма. Молодых людей я обнаружила в одной из последних кабин. Дверь в нее была приоткрыта, а пустой стол говорил о том, что заказ еще не принесли. Я осталась не пороге, не решаясь зайти внутрь, и чуть было не выдала себя, когда обслуживать посетителей пришла пышногрудая девица с радушной улыбкой на лице, несущая на подносе вечерние закуски. Перед Айноном было поставлено что–то непонятное, показавшееся мне смутно напоминающим дары моря. Мин удостоился тарелки ароматного мяса с травами. Кувшин темной глины был водружен на стол последним.
На демона подавальщица даже не посмотрела, чем вызвала его снисходительную улыбку. Зато целиком и полностью решила завладеть вниманием Мина, всячески пытаясь преподнести ему поближе свою выдающуюся грудь. Огневик поначалу делал вид, что не замечает демонстрируемых ему прелестей, потом так холодно взглянул на девушку, что та, извинившись, попятилась и задом протиснулась в дверь. Я успела заблаговременно посторониться, но, когда створка начала закрываться благодаря усилиям ушлой, но потерпевшей поражение служки, проскользнула внутрь, вжимаясь в стену, освещенную менее всего.
– Такие прелести без внимания оставил, – поддел демон огневика. – А ведь мог сегодня уйти отсюда счастливым.
– Меня не слишком прельщает перспектива оказаться в постели женщины, не гнушающейся отношениями с любыми симпатичными посетителями, – невозмутимо отозвался огневик, и этого оказалось достаточно, чтобы тьма рванула к нему. Я с огромным трудом усмирила ее, умоляя дождаться хотя бы конца разговора.
– Что–то мне подсказывает, что не в одном пренебрежении дело, – хитро скосился на спутника Айнон.
– О проницательности водников ходят настоящие легенды, – усмехнулся Мин, – но в данном случае я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.
– Говорят, ты наконец–то распрощался со своим затворническим образом жизни и теперь покровительствуешь одной нашей общей знакомой.
Я точно знала – Айнон говорил обо мне. А еще возникло ощущение, что водник меня чувствует. Только вот Мину об этом не говорит.
– Я обещал ее отцу помочь справиться со страхом огня.
Что? Мин разговаривал с папой?! Откуда ему вообще стало известно, что Эвангелион Эндорийский состоит со мной в кровном родстве?
– Какое благородство, – по–доброму пошутил Айнон. – Раз уж ректору обещал.
– Я сам виноват в этом, – жестко сказал Таормин. – Стор Эвангелион приводил ее в раннем детстве в огненный дворец. Они с мамой думали, что я смогу занять девочку на то время, что им необходимо будет для разговора. А я…увидел, узнал и не смог сдержать огонь на привязи. Я помню ее истошный крик до сих пор. Вот почему я должен исправить собственную оплошность и дать девочке нормально развиваться дальше.
– На эту девочку пускают недвусмысленные взгляды даже несвободные суолы академии, – фыркнул водник, – и только ты продолжаешь держать дистанцию. Но раз уж заговорил о подчинении… – демон ненароком смахнул кувшин со стола, и тот разбился, оказавшись на полу. Вот только брызг не было – вся вода, что была внутри сосуда, в форме шара осталась висеть в воздухе. И контролировал ее отнюдь не Айнон.
– А ты все никак не успокоишься, – укорил водника Мин.
– Стыдно пользоваться лишь одной стороной доверенных тебе сил, – возразил Айнон, после чего водяной шар, видоизменившись, превратился в толстый жгут, который направился к шее водника, обмотавшись вокруг нее.
– Разозлишь меня – и я обязательно приведу ее в действие, – с улыбкой пообещал Таормин.
– И все же? – не отставал водник.
– Мое владение водой – это позор семьи, Айнон. Пусть моя мать – одна из достойнейших женщин во всех Семи Королевствах, семью помнят именно из–за отца, потому что не одно поколение его семьи приносило другим беды. Демон Огня сделал мне огромный подарок, позволив развивать не только дар, пришедший от отца. И я не собираюсь просто так забывать об этом. К тому же, наследие отца – это не одна способность управлять водой. Это еще и дар инкуба, который я ненавижу.
Комната поплыла перед глазами. И это было далеко не результатом перенапряжения – я отчетливо понимала это. Задрожав всем телом, я не придумала ничего лучшего, кроме как переместиться из кабинета в таверне прямиком во внутренний дворик общежития. Там я могла позволить себе шумно выдохнуть и тут же закашлялась. А потом защипало глаза. Наружу ринулись непрошеные слезы.
Я отказывалась понимать то, свидетелем чего стала в таверне. Гнала от себя любую разумную мысль, что пыталась прийти в голову. Чувства руководили всеми моими действиями, и, найдя ближайшую скамейку на не самой просматриваемой части двора, я почти упала на нее, стараясь не всхлипывать слишком громко. Сколько времени прошло, я не знала, но дернулась как раз в тот момент, когда на плечо легла чья–то рука. Отскочив и испуганно уставившись на ее обладателя, я с ужасом обнаружила, что на меня спокойно взирает Таормин. Вернулся из таверны, значит. Быстро же он распрощался с Айноном.
– Ты что тут делаешь?– строгим голосом спросил огневик.
Я не ответила ни слова, продолжая молча смотреть на него, и молодой человек не выдержал:
– Иви, что–то случилось? Давай я провожу тебя домой.
– Не трогай меня, – я отмахнулась от его помощи, стоило огневику протянуть ко мне руку. – Это же был ты…правда ты!
– Я – что? – на всякий случай уточнил Мин.
– Это из–за тебя я стала бояться огня. И ты способен на Крылья Феникса. И даже в детстве был способен!
Ему потребовалось несколько мгновений на то, чтобы понять, о чем именно я говорю. Затем глаза его сузились, лицо приобрело зловещее выражение, которого я испугалась.
– Подслушивала, значит?
И если до этого я чувствовала себя стороной пострадавшей, то теперь все эмоции затмило ощущение, словно я Мина предала. Его реакция оказалась настолько неожиданной, что вмиг высохли слезы, и следующие его слова я выслушивала уже в состоянии немого оцепенения: