***
Бентон очнулся от увесистого шлепка по щеке и обнаружил себя висящим посреди большого серого помещения с железными квадратными колоннами, вероятно, некогда бывшего рыбоперерабатывающим заводом, так как запах рыбы чувствовался до сих пор.
Руки его были закованы в металлические браслеты кандалов, перекинутых через огромный крюк, и очень болели. Как и голова. Носки едва касались пола. Небольшое пространство впереди освещалось одинокой мигающей лампой, под которой темнел силуэт мужчины, скорее всего, вернувшегося туда после оплеухи. Констебль тряхнул головой. В памяти всплыл момент, как он, возвращаясь с работы, увидел у своего дома подозрительного человека, вспомнил телосложение подозреваемого и был уже готов произвести задержание, но мужчина заметил его и бросился бежать. Только когда в азарте погони в очередном переулке Бентон наткнулся на высоченную глухую стену и обнаружил отсутствие пожарных лестниц на примыкавших домах, он понял, что это была ловушка. Последовал сильный удар по затылку. Потом темнота.
Между тем к нему приблизился человек тех самых, предположенных и подтвержденных видеозаписью в отеле габаритов. Насколько констебль мог разглядеть в полутьме, он был одет во все черное, голову покрывала кепка, а лицо было скрыто за платком на манер членов мексиканских банд.
— Лучше бы ты не светился в ящике, умник! — хриплым голосом проговорил мужчина, держа в руке биту. В нос Бентону ударил исходивший от него ядреный запах табака.
После еще пары колких фраз о бессмысленности пребывания канадца в Штатах и нажитых врагах, начались такие же бессмысленные побои. Бентон держался до последнего, не представляя, сколько времени тянулась эта пытка. Наконец его обессиленное тело сняли с крюка. Финальной точкой экзекуции стал удар коленом в лицо, после которого констебль потерял сознание. Его за подмышки поволокли к большому проему, где когда-то было окно, под которым располагался бетонный пруд-охладитель, и перекинули через бортик.
— Проще было бы тебя пристрелить, — прохрипел мужчина, — но тут бомжей, как собак нерезаных! Гул от выстрела привлечет ненужное внимание. Вода сделает свое дело! А я закончу свое! Не помрешь от удара, так захлебнешься!
Обмякшее тело канадского полицейского погрузилось под воду, которая с первым вдохом начала заполнять его легкие. Преступник высунулся посмотреть на итог казни, удовлетворенно ухмыльнулся и исчез в глубине завода.
Констебль тем временем шел ко дну пятиметрового водоема, уже успевшего затянуться ряской и кое-где порасти тростником. Внезапно кто-то схватил его за грудки и дернул наверх. А потом, сквозь забытье, он чувствовал ритмичные надавливания на грудную клетку в области сердца. Несколько вдохов в рот, и между ними удар в грудину. Потом он уже выплевывал выливавшуюся из легких воду и, приняв удобное для этого положение, пытался откашляться и продышаться.
— Подкрепление уже близко. — Его приобняли за плечо со спины. Фрейзер не сразу осознал, кому принадлежал этот голос. Увидеть он смог уже удаляющуюся невысокую фигуру. Где-то совсем близко завыли сирены, потом раздались звуки предупредительных выстрелов и громкие призывы полиции сдаться. Фрейзер улегся на бетонный пол и снова отключился.
***
— Здорово тебя помяли. — Айвери прихорашивалась перед зеркалом, укладывая волосы.
— Не делай вид, что для тебя это новость, — тихо ответил Бентон, лежа на кровати. После больницы, где врачи при осмотре поставили ему небольшое сотрясение и множественные ушибы с трещинами нескольких ребер, Рэй привез его домой — соблюдать предписанный постельный режим. — Куда ты собираешься?
— В свою квартиру…
— Для этого нужен макияж? И почему здесь?!
— А вдруг своего принца по пути встречу?!
— Это два шага вперед и налево.
— Спасибо большое. — Девушка развернулась и стянула с плеча рукав черной футболки-поло, оценивая при этом свой внешний вид. — Это точный маршрут? Я не заблужусь?
— Нет, — почти шепотом ответил Бен, чувствуя дикую усталость от всего сущего. Он прикрыл глаза и попытался вздохнуть сквозь боль. Входная дверь захлопнулась за Айвери, но через время щелкнула, открываясь, и снова захлопнулась. Тонкий запах женских духов заставил сосуды в его голове спазмироваться от предчувствия огромных неприятностей. Он опять оказался в той же ситуации: наедине с той же женщиной, весь в синяках, с голым торсом и в красных ночных брюках.
— Франческа… — беззвучно проговорил констебль.
— Бентон?! — с каким-то придыханием и одновременно надеждой в голосе позвала она.
Неимоверным усилием воли Фрейзер разлепил веки и, повинуясь заложенному с детства в подкорку поведению истинного джентльмена, сел. Про себя он умолял небеса избавить его от необходимости в очередной раз объяснять сестре Рэя, что сейчас она совершенно некстати, и он не готов даже разговаривать, не то, что придаваться флирту. Он хочет остаться один. Или с Айвери…