— Ты знаешь, что это? — поинтересовался Рэй.
— Коловрат… Древнеславянский символ солнца, разрушающего и созидающего. В данном случае — первое. Левосторонний. Девушки были далеко не примерными представителями общества. У них есть общая тайна. Видимо, она их и погубила… Вес преступника, если учесть вес жертвы, примерно сто девяносто восемь фунтов, рост в районе шести футов. — Теперь смог определить канадец.
— Ищем рослого вояку? — поинтересовался Рэй.
— Условно…
***
Вернувшись домой на исходе второго дня расследования, вопреки полученному обещанию, Бентон не застал Айвери в квартире. И когда стрелка часов перевалила за два по полуночи, не на шутку разволновался.
Явилась она уже под утро. Через кухонное окно. Констебль сидел за столом и с серьезным видом разминал пальцы, сосредоточив взгляд на своих действиях. Девушка взяла стул, поставила перед ним спинкой вперед и села к нему лицом.
— Где ты была? — сухо и грозно поинтересовался мужчина.
— Гуляла, — с улыбкой ответила Айвери. Взявшись за вертикальные деревянные перегородки спинки, она положила подбородок на перекладину.
— Половина пятого утра… Как твой временный попечитель и, учитывая сложившуюся в городе ситуацию, я вынужден требовать, чтобы ты ставила меня в известность о том, где и с кем гуляешь. И отныне возвращаться ты должна максимум в одиннадцать вечера.
— Я не могу, — как ни в чем не бывало, ответила Айвери.
Констебль поднял на нее пронзительный взгляд.
— Бентон, я всю свою сознательную жизнь отвечаю за свои действия сама. И если тебя смущает моя приверженность к темной культуре, то я — псевдогот. Мне нравится ночь, нравятся старинные кладбища и экстравагантные наряды, тяжелая музыка, романы Эдгара Аллана По и вообще вся пропитанная таинственностью литература. Грусть и одиночество меня вдохновляют. Я гуляю ночами по крышам, но не ищу при этом ту особенную, с которой можно романтично сорваться в бездну и стать пустым местом в истории человечества, потому что ничего я в жизни пока не достигла. Ты знаешь, чем притягательна ночь? Это время, когда можно увидеть жизнь такой, какая она есть. Неприкрытую масками. Вся эта жизнь в освещенных окнах домов, забегаловок и больниц. В одном ты видишь молодую пару, которая только начинает свой совместный путь в качестве ячейки общества. Они души не чают друг в друге, воркуют о чем-то, пока она готовит ему ужин. Он нежно целует ее в плечо и уводит куда-то за пределы видимости, чтобы завершить вечер в постели. А вот заядлый пьянчуга в майке-алкоголичке и трениках стоит перед другим распахнутым окном, через которое наружу вырываются полотна штор. Он держит в руках бутылку и шатается всем телом,пытаясь сфокусировать затуманенный взгляд. Что происходит в его голове? Размышляет ли он о бессмысленности своего существования, хочет ли порхнуть в прямоугольный проем, подобно шторам, и хотя бы на миг почувствовать себя свободным от всего?! Или просто дышит свежим воздухом, чтобы немного протрезветь, а после продолжить свои возлияния?! В следующем окне семейная пара выясняет отношения на бытовой почве. Они уже познали все прелести совместной жизни, но еще не забыли, что такое примирительный секс. А вот молодая мать держит на руках своего новорожденного малыша, смотрит на него со всей возможной любовью, и может казаться, что мир принадлежит только им двоим. Еще окно. Здесь старики сидят в креслах у телевизора, взявшись за руки. Они не смотрят фильм, а, скорее всего, вспоминают былые годы, обсуждают, как спасали кого-то во время войны, как повстречали друг друга, каких достойных детей воспитали, несмотря на тяготы послевоенных лет. Они ждут нового рождества и своих маленьких внуков… Или уже правнуков. Я не знаю, так ли это на самом деле, но мне нравится так думать обо всех людях, которых я вижу в окнах. Где-то слышится вой сирен, драки в переулках, из ночных клубов выбрасывают буянов, а в подворотнях шныряют подростки-беспризорники в предвкушении легкой добычи в виде кошельков нетрезвых посетителей тех же клубов. И ты над этим всем. Смотришь на неприкрытую жизнь. И если задуматься, это все, что случается с каждым из нас: рождение, взросление, отношения, взлеты, неудачи, семья, разборки — у кого-то с драками, у кого-то в виде самокопания. И старость. Как знать, может быть, в данный момент кто-то приглядывает и за нами. Это не толпа однотипных субъектов, несущихся куда-то днем. Ночью они настоящие, разные. Со своими проблемами и заботами, вывернутыми наизнанку желтыми экранами окон.
— Это претит закону о невмешательстве в личную жизнь. — Бентон был поражен ее рассудительностью, но продолжал играть роль добросовестного блюстителя порядка.