- Ничего страшного. Его просто ударили по голове тупым предметом, скорее всего ножкой стула, которая валяется там же. На темени небольшая ссадина, но там много сосудов, поэтому и крови достаточно натекло. Он, видимо, сознание потерял, а его дружки кровь увидели и испугались, думали, наверное, что череп ему проломили. Вот и сбежали.
- Я могу его увидеть?
- Зачем? – дуэргар посмотрел на меня с явным недоумением. – Я же сказал, он в порядке.
- Пожалуйста!
- Позже, ничего с ним не случится за пять минут. Кровь давно остановилась, и сейчас этот товарищ спит сном праведника. А вот ты мне кое-что объяснишь. - Он усадил меня на кровать, подтянул лавку поближе, уселся напротив меня и требовательно заявил: - Так, рассказывай, что здесь произошло.
Я в двух словах обрисовала ситуацию: как проснулась среди ночи от привычного уже кошмара, как случайно услышала голоса за стеной и не сдержала любопытства; рассказала про спор, перешедший в драку, и как можно подробнее передала разговор тех двух, что сбежали через окно. Когда я закончила, Райзен несколько минут молча сверлил меня пристальным взглядом, от которого мне сделалось жутко, потом привычным жестом поскреб подбородок и с преувеличенной заботой спросил:
- Ты действительно не знаешь, что такое эриллиум?
Я отрицательно помотала головой.
- Это самый ценный артефакт, сотворенный богами, который только можно себе представить! – соизволил он объяснить. – По преданию их всего четыре и в каждом заключен могущественный дух, один из тех, что восстали против богов и были побеждены. У каждого из них свое предназначение: эриллиум Брана позволяет переходить моря вброд и вести за собой целые армии; эриллиум Бадб во время битвы вселяет в сердца воинов отвагу и безумную храбрость, а в сердца врагов неуверенность и страх; эриллиум Балора позволяет беспрепятственно пересекать границы между миром людей, Сумеречным краем и Траг-вуд-Дол – страной фейри. Четвертый, эриллиум Рианнон, пробуждает мертвых, а живых погружает в вечный сон. Когда-то эриллиум Бадб попал в руки человека, и тот нашел способ им распорядиться. Историю Гленнимора знаешь? Вспомни, что случилось сто лет назад?
Я задумалась, но моих знаний было недостаточно, чтобы придумать хоть одно важное событие, кроме затяжной войны между людьми и фейри, которая произошла как раз в то время.
- Ладно, - сжалился Райзен над моими потугами, - сам объясню. Были времена, когда в Гленниморе король существовал лишь номинально, а фактически страной управлял Ковен магов. Но сто лет назад к власти пришел прапрадед нынешнего правителя, Брайден Бесстрашный. Он сместил с трона своего двоюродного брата и основал новую династию, которая установила свои законы. С тех пор не государство подчиняется магам, а маги государству. А еще именно тогда завязалась война между людьми и фейри, ведь последние не захотели подчиниться человеческому правительству. И как ты думаешь, почему люди победили? Ведь мы намного сильнее!
- Эриллиум Бадб? – высказала я предположение.
- Да! И как думаешь, кто стал его обладателем?
- Брайден Бесстрашный?
- Он самый, - усмехнулся дуэргар. - В конце концов нас загнали к северному побережью, и нам не оставалось ничего другого, как только уйти за море. В этом нам помог эриллиум Брана, но с тех пор мы оказались персонами нон-грата в человеческих землях. Ковен магов установил невидимую защиту, не пускающую дивный народ на территорию Гленнимора, а фейри в свою очередь защитили свой новый дом от вторжения людей. И на этом было бы все, но кто-то пустил слух, что тот, кто соберет воедино все четыре эриллиума, станет подобен богам. Якобы откроются все тайные знания, и сама магия жизни станет ему подвластна. Вот с тех пор королевские псы и не дают нам жизни, отлавливают по одному, все ищут божественные артефакты и тайный вход в Траг-вуд-Дол, - он снова усмехнулся, но на этот раз по его лицу скользнула печаль.
- А на самом деле? – спросила я, чувствуя какой-то подвох.
- А на самом деле ни один человек не справится с такой мощью. Даже фейри таких нет, именно потому и нельзя держать при себе больше одного эриллиума. Только боги, создавшие их, способны управлять одновременно несколькими. Но даже не в этом дело. Если собрать все четыре в одной точке и произвести очень нехитрые манипуляции, то границы миров падут. Понимаешь, что это значит? Те фоморы, которые напугали тебя на Темных тропах, покажутся детскими страшилками по сравнению с теми демонами, что рванут сюда из Сумеречного края.
Он не лгал, это было видно сразу, но вместе с тем кое-что и не договаривал. Я нахмурилась. Части головоломки понемногу складывались воедино, и я поняла, что скрывал Райзен все это время. Подняв на него проницательный взгляд, я буквально по буквам произнесла:
- А сейчас в человеческих землях еще два артефакта, созданных самими богами. Один из них, неизвестно какой, у сбежавших торговцев, а второй это тот, что позволяет беспрепятственно проникать сквозь границы миров. Эриллиум Балора. И сейчас он у вас, ведь так? Это его так настойчиво требовала Неар, там, на Темных тропах?
- Молодец! В сообразительности тебе не откажешь, - лицо дуэргара передернулось в саркастичной гримасе. – Но эта штучка, как ты ее назвала, питается жизненной энергией своего носителя.
- Так вот почему вы вчера не могли сотворить даже простенькую иллюзию, - с запоздалым пониманием прошептала я.
- А ты как думала, - он хмыкнул. - Никакая Сила, а тем более такая, не дается даром, так что тем торговцам не слишком повезло, а нам с тобой еще меньше.
- Что вы хотите этим сказать?
- Ни один человек, если только он не маг, не продержится больше трех суток в компании с эриллиумом, тот просто высушит его, высосет всю жизненную энергию. Так что скоро где-то на дорогах Гленнимора окажется пара безымянных трупов, а божественный артефакт будет искать нового хозяина, потому что не может быть один, ему обязательно нужен носитель. Нам придется разыскать этих двоих и попросить отдать вещичку.
- Подождите, - я махнула рукой, совершенно забыв, с кем говорю, - вы сказали, что никто не может носить больше одного, даже фейри, значит, вы не возьмете себе второй? – Он кивнул. – Тогда, что вы с ним сделаете?
- Пусть это тебя не тревожит. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но тебе еще рано об этом знать.
– А второй артефакт с вами? – Опять молчаливый кивок. - И сейчас питается вами?
- Нет, только в момент активации, особенно при переходе между мирами. А вообще он дает возможность проникать сквозь любые запоры и стены, или ты думала, что у всех дуэргаров от рождения способность такая? – он язвительно усмехнулся, ничуть не заботясь о том, что какая-то магическая пиявка под названием эриллиум тянет его жизненные силы.
- Вы первый дуэргар которого я увидела, - сухо отрезала я.
- И надеюсь, последний, - он перестал улыбаться и так странно посмотрел на меня, что я невольно передернула плечами.
Я не отвела взгляд, и наши глаза встретились. Сейчас, когда предрассветный сумрак уже менялся на ясный день, глаза дуэргара снова стали похожи на два бездушных осколка оникса – в них не отражалось ничего, кроме непроницаемой тьмы. Но вот он прищурился, и эта тьма заиграла серебристыми искорками, похожими на крошечные звезды, а в самой глубине зрачков вспыхнули уже знакомые желто-зеленые огоньки.
Эти странные огоньки притягивали меня, я смотрела в них и не могла оторваться, а в следующую минуту обнаружила, что стою, плотно прижатая к груди дуэргара, а его руки двумя стальными кольцами до боли сжимают мою талию. Как это случилось, я так и не поняла, но только бледное лицо Райзена с мерцающими татуировками оказалось в опасной близости от меня. Я сморгнула, сбрасывая наваждение, и мой взгляд уперся в его полураскрытые губы, непривычно расслабленные сейчас.
- Rwyf am i chi, - выдохнул он, наклоняясь ниже, и я почувствовала, как его губы накрывают мой рот.
На этот раз он не позволил мне прервать поцелуй, сведя мои запястья за спиной и надежно их там удерживая. Я стояла, прижатая к его груди, ощущая, как бьется его сердце, отдаваясь в моих ушах барабанной дробью, а мое собственное колотилось, точно пойманная птица в железной клетке. Рассудок предательски отступил, позволяя низменным инстинктам захватить власть над телом и опять, как и тогда, ночью, меня охватил странный жар, зародившийся где-то внутри меня. Ноги стали ватными и подкосились, не желая держать ослабевшее тело; словно со стороны я услышала свой собственный стон, прозвучавший как призыв, и тут же острый язык дуэргара проник между моих зубов.