Дэн сидел молча, позволяя ей выговориться. Он надеялся, что она выпустит достаточно пара, чтобы принять потом помощь.
Не получив ответа, Ханна умолкла. Ей было стыдно, она злилась и боролась со слезами. Зачем он пришел? Почему он не займется своими делами и не оставит ее в покое? Она стояла в кухне, ожидая, пока отключится кофеварка. Наполнив чашки, она поставила их на поднос и понесла в гостиную. Когда она ставила поднос перед Дэном, увидела, что забыла сливки и сахар. Она знала, что Дэн любит и то, и другое. Ничего, сегодня обойдется без них! Может быть, горький кофе обратит его в бегство?
— Спасибо, — сказал Дэн, наклоняясь вперед. — Почему бы нам не помолиться?
— Давай, только не надо вслух. — Ханна встала, подошла к окну, сложила руки и уставилась на маленький огородик. Его пора было вскопать, прополоть и пересадить. Может быть, она этим сегодня и займется. Это будет соответствовать настроению; опуститься пониже и вываляться в грязи…
Обращение Дэна к Господу было коротким, но сердечным. Сомкнув руки на коленях, он поднял голову и взглянул на Ханну — она стояла у окна, обхватив себя руками, как будто защищаясь от чего-то.
— Я пришел не для того, чтобы обвинять или осуждать. Я пришел как твой брат во Христе. Я хочу помочь, Ханна, хочу встать рядом с тобой и Дугом. Я вижу, как двое людей, которых я очень люблю, отдаляются, и это меня огорчает!
— Спасибо за заботу, — проговорила Ханна сквозь зубы. — Но слишком поздно…
— Я не смогу ничем помочь, если мы не сможем победить твой гнев.
Ханна повернулась к Дэну.
— Ах, вот оно что! Значит, именно к такому решению вы пришли вчера вечером. Может, тебе лучше проконсультировать Дугласа — как ему справляться с гневом?! Пусть сначала он от этого избавится!
— Дуглас будет приходить на консультации один раз в неделю, начиная с этого вечера.
Эти слова охладили ее. Дуглас — и консультации? Когда раньше она ему это предлагала, он всегда отказывался. Считал, что они сами могут решить свои проблемы.
— Я хочу, чтобы ты тоже приходила.
Ханна снова разозлилась.
— Да нет уж, спасибо. Я не хочу быть с ним в одной комнате. Мне до смерти надоели всякие обвинения!
— К чему хорошему может привести твой гнев, Ханна?
Она знала ответ, глаза наполнились горячими слезами.
— Теперь мне уже все равно.
— А я думаю, что нет!
— Конечно, — горько сказала Ханна. — Ты ведь лучше знаешь, что я чувствую! Или дело совсем в другом? — она цинично усмехнулась. — Что скажут люди, если семейные пары в церкви начнут разводиться? Ведь мы же хотим быть примером этому миру, не так ли? А то, не дай Бог, люди в миру поймут, что мы такие же, как они.
Глядя на Дэна, она ожидала реакции. Реакции не последовало.
Устыдившись, Ханна отвернулась. Какая польза от всего этого?
— Ты не можешь этого понять, Дэн. Ты даже приблизительно не понимаешь, что я чувствую — так же, как и Дуг не понимает!
— Бог все знает, Ханна. Нет ничего нового под солнцем. Он прекрасно понимает, что происходит в каждом сердце.
— Вот именно этого я и боюсь.
— Не надо бояться.
— Тебе легко говорить! — Если Бог хотя бы отдаленно напоминает людей, которых видела Ханна за свою жизнь, то у нее нет никаких шансов. Она совершила непростительный грех. Она забрала жизнь у своего ребенка. И по какой причине? Боязнь позора, стыд, страх… Все это, и еще другое. Но никакая причина, никакие обстоятельства не достаточны, чтобы ее оправдать. Ничто не может заставить замолчать эти голоса, которые продолжают кричать внутри нее: она виновна… в убийстве.
Мало того, она еще уговаривала дочь повторить свой путь.
— Господь любит тебя, Ханна!
Она снова отвернулась и уставилась в окно на задний двор.
— Сколько раз я это уже слышала… Но это ничего не значит. Дуглас тоже говорил, что любит меня. Это все слова, просто пустые слова…
Дэн уловил безнадежность в ее голосе, но пытался достучаться до нее.
— Ты отдала свою жизнь Иисусу более двадцати лет назад, Ханна. В тот самый день Он очистил тебя от всех твоих грехов. Она повернулась к Дэну, глаза горели.
— Если это действительно так, почему я не чувствую себя чистой?!
— Ты должна сбросить с себя это бремя, оставить его на Кресте!
Это снова рассердило ее.