— Иногда в этой зоне мы чувствуем себя безопаснее, — сказала Дина. Ведь она сама долгие месяцы не могла принять решение. Она бы рада была теперь думать, что поступала так, чтобы защитить своего ребенка, но это не так! Скорее всего, своим поведением она пыталась отрицать сам факт его существования. Ей просто тогда хотелось, чтобы этого ребенка не было.
— К сожалению, у жизни дурная привычка — время от времени тыкать нас носом в реальность, — тихо сказала Синтия. Дина это очень хорошо понимала. Но она также знала, что после неприятного пробуждения всегда наступает благословенный рассвет!
— Ты была права, Дина. Я действительно поддерживала Джеймса в его работе. Какое дурацкое слово — поддерживала… Да я помогала ему в этом! Он хочет теперь оправдать меня, но как бы мне ни хотелось ему позволить это — он не может. Бездействие — тоже действие, а молчание может говорить громче всяких слов. — На ее лице появилась бледная улыбка. — Банальная, но истина. Я просто хотела тебе это сказать прежде, чем ты от нас уедешь.
Дина наклонилась и взяла Синтию за руку.
— Я пришла сюда потому, что меня послал Бог, а ты открыла мне дверь. Я нуждалась в помощи, и ты меня впустила!
— Ты это уже однажды говорила, — сказала Синтия, трону тая ее заботой.
— И повторю это снова! Потому что другие не были ко мне так добры!
Этан. Декан Эбернати. И даже ее собственные родители…
«Боже, так кто же тогда неверующие? Эти люди пустили в свой дом незнакомку с улицы. А ведь Этан и декан Эбернати — верующие, спасенные! Так же, как мои мама с папой. Никто из нас не заслужил Твоего спасения, но Ты покрываешь нас своей благодатью и милостью! Но, Господи, что же будет с этими людьми, которых я теперь полюбила? Что же будете их детьми? О, Иисус, пожалуйста! Я молю тебя за них! Ты открыл им глаза, так открой же им и сердца, чтобы их имена были записаны в Книге жизни!»
— Мне было очень приятно твое общество, — сказала Синтия, пожимая Дине руку.
— Мы о многом не успели поговорить. Во всяком случае, не успели поговорить о важном. — О Христе. О Евангелии.
— Не поговорили, но я наблюдала за тобой.
— Я хочу, чтобы ты получила тот мир, который Бог дал мне.
— Я знаю. Но не думаю, что сейчас готова к этому. Вот Джеймс был готов. — Джеймс в самом деле был как нива, созревшая для жатвы. А ее колос еще не налился. — Ты заставила меня почувствовать голод и жажду, но я должна найти свой путь к источнику.
«Боже, да будет так!» Синтия убрала руку и откинулась на спинку кресла; Дина поняла, что разговор о духовном закончен.
— А что за молодой человек тебе звонил?
— Джо? Он чудесный друг!
— А ты уверена, что не больше, чем друг?
— Он близкий приятель моего бывшего жениха. Когда мои отношения с Этаном разорвались из-за… в общем, из-за трудных обстоятельств… Джо решил, что кто-то должен взять на себя ответственность за мою судьбу.
Синтия удивленно подняла брови.
— И для этого он проделал весь путь в Калифорнию?
— С тех самых пор, как я его встретила, он все время говорил, что собирается в университет Беркли. Считал, что это отличное место для испытания веры.
— Ну, в этом-то он, наверное, прав! Он собирается стать служителем?
— Я не знаю, — сказала Дина, слегка нахмурившись. — Я почему-то никогда не задавала Джо таких вопросов. — Все, что она знала о Джо, — что он всем сердцем любит Господа. Этого было достаточно, чтобы Дина с самого начала исполнилась к нему уважением и восхищением. Что же до всего остального, Джо не очень охотно делился своими мечтами и планами. Во всяком случае, не так охотно, как Этан…
Они проговорили еще около часа, в основном о детях, о том, как Синтия училась в колледже, и о ее мечтах стать дизайнером интерьеров. В конце концов, обеим захотелось спать. Они вместе пошли по коридору.
Синтия слегка коснулась руки Дины:
— Я буду по тебе скучать!
Дина обняла ее.
— Да благословит Бог тебя и твою семью!
Синтия смотрела, как за Диной закрывается дверь. Она почувствовала в сердце странную боль — боль одиночества…
— Что, дети заболели? — сквозь сон спросил Джеймс, когда Синтия забралась обратно в постель.
— Да нет, Дина вставала в туалет. Я просто решила с ней немножко побеседовать.
— М-м-м… хорошо.
— Прости, что тебя разбудила.