Что же ей делать, когда наступит время родить? Рожать одной в номере мотеля? А потом? Оставить ребенка на ступенях церкви в надежде, что кто-нибудь его подберет?!
«Господь, что мне делать?!»
Ночь за ночью она лежала в своей комнате в мотеле, глядя в потолок и думая о будущем. Долгие часы работы в кафе, на ногах, сказались на ней. Сегодня вечером она заснула в прачечной, ее убаюкало гудение сушилки. У Дины болела спина, ступни и колени опухли, голова раскалывалась.
Расслабить напряженные мышцы помог долгий горячий душ. Дина устало забралась в кровать, подложила под колени еще одну подушку, чтобы не так болела спина. Закрыв глаза, погрузилась в дремоту и снова увидела себя в клинике — миссис Чемберс перекрыла ей выход. Рядом стояла мать, хватала ее за руку и тянула в процедурную комнату, где ждал доктор Уайатт. На нем был белый халат, он натягивал резиновые перчатки. «Всего несколько минут, и все будет кончено». Дина могла слышать, как работает аппаратура — как будто сток раковины всасывает воду. Кто-то кричал. Неужели только она это слышит? Как они все могут оставаться такими хладнокровными, когда кто-то вот так вот кричит? «Это совсем не страшно», — сказал доктор Уайатт. «Я не хочу это делать!» — закричала она. Миссис Чемберс взглянула на нее с презрением: «Не будь такой трусихой! Я же это делала. Почему бы и тебе не попробовать?». «Ты не сможешь вернуться домой, — сказала мать. — Отец тебя просто не пустит». — «Я не могу этого сделать!» — Дина вырвалась и выбежала в коридор.
На стуле сидел Этан, держась руками за голову. Взглянул на Дину, его лицо было залито слезами. «Ты должна была стать моей женой, но теперь ты для этого не подходишь».
Дина повернула голову и увидела, что у конторки стоит ее отец. «Я же сказал, чтобы ты избавилась от ребенка. Это — монстр, и я не позволю, чтобы он вошел в мой дом!»
С плачем Дина побежала вниз по коридору, пытаясь найти выход. Все двери были закрыты. Коридор повернул направо, потом налево, опять направо; он становился все уже. Наконец, она увидела дверь, побежала к ней, распахнула. Дальше была еще одна дверь и перед ней стояла Джанет. «Я не понимаю, почему ты делаешь из этого такую проблему, Дина. Если кто-то и имеет право на такой поступок, то это ты. Вдобавок, это так просто. Ведь все это делают!» Дина оттолкнула ее и распахнула вторую дверь. Не удержавшись на ногах, она растянулась во весь рост на полу кабинета декана Эбернати. Декан перекладывал бумаги с одного края огромного стола на другой. Когда Дина стукнулась об пол, он прервал свою работу и уставился на нее. «Она здесь! Она здесь!»
Дина слышала топот бегущих людей, все ближе и ближе; вскочила с пола.
Декан Эбернати встал и обошел вокруг стола…
Дина резко села в постели, вся в поту, сердце бешено билось. Дрожа, она завернулась в одеяло и внимательно прислушалась. В комнате было темно и тихо. Электронные часы на тумбочке показывали три сорок пять.
«Как долго еще, Господь? Почему Ты покинул меня? Я одинока, мне страшно! Я не знаю, что мне делать! Как это получилось: всю жизнь я чувствовала Твое присутствие, а теперь не могу Тебя найти? Неужели мои отношения с Тобой были всего лишь иллюзией? Неужели вся история о Тебе оказалась всего лишь детскими сказками, которые рассказывали мне мои мать и отец? Где Твоя защита? Где Твоя милость?»
Дина так и не могла заснуть, она встала в пять и снова пошла под душ. Было воскресенье, но ей почему-то не хотелось идти в церковь. Вместо этого она поехала вниз по побережью в Мендосино.
Она остановила машину на Кастен-стрит, напротив булочной. Ее мучил голод, она купила два свежеиспеченных пирожка с яблоками и большой пластиковый стакан горячего кофе со сливками. Потом пошла вниз по главной улице; остановилась, чтобы полюбоваться на Кэлли-хаус — викторианский особняк, который городская община восстановила и превратила в музей. Он откроется только через несколько часов. На противоположной стороне улицы был Государственный музей Джерома Б. Форда.
За ним были видны огороженные перилами дорожки, которые шли по краю скалы; с нее открывался вид на Португальскую отмель. По извилистой тропе, которая вела через высокую траву, Дина дошла до Пойнта.
На этом месте сотни лет назад был лесопильный завод; в то время Мендосино был процветающим городом, в котором жили моряки из Новой Англии. Скандинавии, Португалии, Китая и Азорских островов. Иммигранты наводнили Калифорнию во время золотой лихорадки. К восьмидесятым годам девятнадцатого века разработка шахт и китобойный промысел пошли на убыль; но иммигранты все прибывали — фермеры, рыбаки и лесорубы.