Синьорина Лили тем временем сняла передничек и осталась в коротком в облипку платье (в темноте прозвучал одобрительный свист, кто-то украдкой щелкал айфоном); передник был подброшен в воздух — и из нагрудного кармана вылетели перья, блестки, наконец — сияющий шарик, со звонким стуком подпрыгнувший несколько раз и вдруг расколовшийся. Из обломков выбрался, пошатываясь и попискивая, желтенький цыпленок. Он сделал несколько шагов, и синьорина Лили подхватила малыша, посадила на ладонь, другой взяла передничек (что так все время и висел в воздухе), накинула на цыпленка — и сразу сорвала.
Зал полсекунды молчал, а потом расхохотался. Птенец так и сидел на ладони, жив-живехонек. Наклонил голову, пискнул, попробовало клюнуть указательный палец.
Синьорина Лили ничуть не смутилась от неудачи. Подняв свободную ладонь, она покачала головой:
— Не спешите с выводами. Не ожидайте от нас обычных фокусов. Мы выпускники-амвросианцы, и для нас…
Дальше пошел пафосный спич об истинной магии, добродетелях настоящих творцов, природу чуда и др. Марта к этой болтовне не прислушивалась: думала о том, как вывести на чистую воду Яромира и при этом не разбить Нике сердце. А если он все-таки не виноват — как бы не оскорбить. В итоге, не факт, что он вообще причастен к истории со Штоцем, доказательств у нее ноль, а то, что человек приехал из-за реки — еще не повод вешать на него всех собак.
Что у Марты, собственно, против него есть? Наибольшее доказательство — встреча у дома Штоца и перемотанная ладонь. Из прочего: появление у столовой в день памяти, плюс его сегодняшний растерянный взгляд при виде сережек Марты. Не густо, если честно. Ну, потерял человек ключи, когда ожидала Нику. А с сережками — так что же, они и правда неплохие.
В этом месте ее мысли как-то сами собой перепрыгнули на Виктора. Он сидел в четвертом ряду; скраю, как и все учителя — чтобы следить за дисциплиной. Марту он, кажется, заметил и несколько раз словно между прочим бросал взгляды в ее сторону. А когда сидел и смотрел на сцену, улыбался краешком губ.
Улыбался ей — почему-то в этом она не сомневалась.
Тем временем на сцене появился еще один циркач — седобородый старец в пышной малиновой мантии. На ее манжетах, воротнике и отворотах золотистой нитью были вышиты разные символы. Некоторые Марта узнала, они проходили их на химии, астрономии, а что-то попадалось ей в интернете, на сайтах, посвященных Великим Канализаторам и другим тайным обществам. В классе шестом Марта ужасно всем этим увлекалась, а потом как-то охладела.
Старец был представлен публике как синьор Рассказчик, Мастер историй. Он принял из рук синьорины Лили цыпленка, повторил ту же пафосную тарабарщину о «не ожидайте от нас обычных фокусов» и добавил, что настоящие сказки — абсолютно не такие, к каким нас приучают с детства.
Тут он на мгновение сунул руку с цыпленком за пазуху, а когда вытянул ее оттуда, у птенца на голове была крошечная золотистая корона.
— Таким образом — сказал бархатным голосом Мастер историй — обычно заканчивались сказки, которые нам читали на ночь. Герой женится на принцессе, получает в придачу королевство — и живут они долго и счастливо. Но спросите себя, верите ли вы в такую историю… — он покачал головой — Нет. Настоящие, давние сказки заканчивались по-другому. И рассказывали совсем о другом.
Синьор Рассказчик улыбнулся им всем, сделал движение по кругу, демонстрируя всем цыпленка в короне.
А потом наклонился и откусил ему голову.
Зал охнул. Госпожа Форниц вскочила и приказала классу немедленно убираться! А относительно циркачей — она непременно обратится к егерям, всему есть предел, демонстрировать такой уровень жестокости детям не-до-пус-ти-мо! Где господин Вакенродер, почему, если он нужен, его никогда нет?! Да включите уже кто-нибудь свет, сколько можно!
Господин Панасырь поднялся и сообщил, что директор сейчас на важной встрече, но мы, безусловно, сами справимся — видимо, случилась ошибка и нам продемонстрировали один из тех номеров, что предназначены для взрослой программы.
Синьор Рассказчик слушал их с вежливым выражением на лице. И продолжал жевать.
Одну младшекласницу стошнило, Виктор поднялся и вывел ее. Но остальные — в том числе малявки — следили за Мастером историй скорее с увлечением.
Включили свет, и стало видно, что губы старика немного запятнаны чем-то темным. Народ, не обращая внимание на учителей, которые продолжали спорить — таращился и снимал на видео.
— Дешево — с презрением сказал Стефу Чистюля. Оба сидели впереди и дальше делали вид, что Марты не существует — У него точно потайные карманы, живого спрятал в один, вот вытянул из другого. О, так и есть!