Синьор Рассказчик дожевал, дождался, пока утихнут споры, и уже не бархатистым, а громовым попросил уважаемую публику не делать поспешных выводов. Потом встряхнул левым рукавом, плавно протянул к залу кулак, раскрыл его — и все увидели на ладони настоящего цыпленка. Поддельного, лишенного головы, старец подбросил в воздух. С тихим «пуф-ф-ф»! тельце взорвалось — и осыпало зрителей нежным желтым пухом.
Потом — прежде чем госпожа Форниц успела вымолвить хоть слово — Рассказчик спрыгнул со сцены в зал и, взмахнув рукой, достал из воздуха букет роз — который был с глубоким, почтительным поклоном вручен физичке. Розы оказались настоящими — и это окончательно поразило госпожу Форниц, которой сто лет никто не дарил цветов.
— А теперь — сказал господин Рассказчик — теперь нам будет нужен доброволец. Тот, в чьем сердце нет ни капли страха. Тот, кто лишен сомнений. Тот, кто готов заглянуть в лицо давним сказкам.
В воздух взлетели руки — сначала десять-двенадцать, но пока Рассказчик обводил взглядом зал, их становилось все больше.
— О, какой сложный выбор! — покачал головой старец. Он погладил широкой ладонью бороду, прищурился — Видимо, чтобы все было по-честному, сделаем так — он сделал паузу — Скажем, пригласим на сцену тех, кто празднует сегодня свой день рождения? Есть такие?
Все руки медленно опустились — зато поднялся Яромир. Ника негодующе дернула его за рукав:
— Шутишь? Хочешь, чтобы он и тебе голову отмагичил?!
— Да ну, обычные фокусы, ничего общего с магией. Не бойся, все будет ладно.
Яромир наклонился и поцеловал Нику в щеку — и это при том, что все в зале сейчас на них таращились.
Ну, подумала Марта, по крайней мере в храбрости ему не откажешь.
— Прошу, друг мой, прошу! Как вас зовут? Яромир? Замечательное, древнее имя. Ну, если вы не раздумали…
— Он помешался! — прошептала Ника.
— Да прекрати, трусиха! Цыпленок был поддельным. И даже если бы он откусил голову настоящему — думаешь, рискнул бы сделать то же с человеком?
— Ну… ты права. А все равно боязно!
И в этом была вся Ника. Она охала, вздыхала, заламывала пальцы и хватала Марту за запястье все то время, пока синьорина Лили укладывала Яромира в установленный вертикально гроб, приковывала изнутри наручниками, надевала ему повязку на глаза.
Синьор Рассказчик тем временем сообщил уважаемой публике начало истории, которую Удивительный Караван Сказок привез в их город. Той истории, что ее повторяли от уст к устам вот уже век подряд. Давним-давно когда-то в одном царстве все было хорошо, просто замечательно. Люди там рождались и умирали с улыбкой на губах, каждому щедро отмеряло время, и каждый находил свое место в жизни — и длилось так, пока однажды не начали твориться там чудеса — и чудеса достаточно зловещие.
Малявки сидели разинув рты, а «уважаемая публика» старшего возраста хмыкала и перешептывалась, но в итоге смолкли все — когда еще двое циркачей, широкоплечих и мускулистых, в костюмах давних варваров (то есть почти без костюмов) вынесли на сцену постамент (задрапированную бархатом школьную парту), подхватили гроб (изнутри не донеслось ни звука), одним рывком подняли его на упомянутую парту и взялись деловито забивать крышку гвоздями.
— Ха, видишь — комментировал Чистюля — крышка с отверстиями, чтобы не задохнулся.
…хорошо, думала Марта, а если я права? Вдруг Яромир как-то причастен к гибели Штоца? Воспользуемся логикой. Что там говорила в детективах мисс Мелловен? У каждого преступника есть мотив, возможность и орудия убийства. Возможность? Он сильный, храбрый, сообразительный. Был рядом с домом той ночью. Более того: отчего это я решила, что его не было там раньше, до нас? Пришел, вывел Штоца, убил и оставил его тело на площади. А потом вернулся затереть следы — тут мы его и всполошили.
Гроб забили, синьорина Лили вынесла связку разноцветных колышков, продемонстрировала их зрителям.
— Все — говорил господин Рассказчик — началось с того, что однажды, на день своего совершеннолетия…
Он прервался и постучал по крышке гроба:
— Яромир, вам, простите, сколько лет?
— Двадцать один — глухо донеслось изнутри.
— …в день, когда ему исполнился двадцать один год, наследный принц умер во сне.
— Ну, благодарю! — сказал Яромир.
В зале захохотали.
— Отец его — спокойно продолжал Рассказчик — был безутешен. Приказал он поставить гроб с телом сына в самую глубокую, самую холодную пещеру — и разослал вестников во все концы государства. Приказал им возвещать на всех площадях и перекрестках королевскую волю: если найдется чародей, что сможет вернуть к жизни его любимого, единственного сына — король исполнит любое его желание. Проходили дни, складывались в недели…