— Я не собираюсь тебя «вербовать». Я хочу сделать тебе деловое предложение. Мы заключим полностью официальный контракт, для начала — скажем, на пару месяцев, а если захочешь — продлим. Условия просты: ты помогаешь мне и моим коллегам искать кости, я — помогаю тебе. На эти пару месяцев твоей мачехе повысят зарплату, отцу начнут выплачивать пенсию. Также, я лично переговорю с господином Вакенродером — уверен, он пойдет нам навстречу и ты сможешь учиться по особой программе. Все это — без огласки, конечно же: люди сейчас раздражены, реакция может быть разной, а всем все не объяснишь, к сожалению. Да и не время еще.
Хаустхоффер опять закурил, и на пару секунд Марте показалось, что в полумраке сияет оранжевым не только кончик его сигареты, но и его ноздри, глаза, язык.
— Ясное дело, все это очевидные вещи: деньги, меньшая загруженность. В последнем мы заинтересованы больше, чем ты — с учетом командировок, в которые тебе придется ездить. Главное: после трех-четырех месяцев плодотворного труда я гарантирую тебе вступление в любой университет страны без экзаменов, просто по собеседованию. А если благодаря твоим усилиям в нашем распоряжении очутится по-настоящему большой и цельный фрагмент — например, череп или тазовый пояс — я лично позабочусь о том, чтобы тебя приняли в Академии имени Амвросия-пещерника. Факультет прикладной остеологии тебя устроит? Или отдаешь ли предпочтение вербалистике? — он выдохнул дым и направил на Марту два пальца с зажатой между ними сигаретой — но в этом случае тебе все-таки придется заняться учебой, и серьезно. Не знаю, сможешь ли совмещать. Хотя — оборвал он себя — это я слишком забегаю вперед. Итак, что скажешь?
— Мило. Нет, правда: мило. Могли сразу пригрозить, да нет, лишь намекнули — и дальше вывалили целую гору пряников. А если я откажусь? В ход пойдет кнут? Вспомните о вещественных доказательствах, об уголовной ответственности за сокрытие костей? Что еще? Но подождите — я же типа только что спасла всю школу от взрыва. Мне за это никаких пончиков не предусмотрено? Смягчающие обстоятельства?
Хаустхоффер, не глядя, потянулся к чашке, стряхнул в нее пепел, а потом двумя пальцами немного покрутил ее, выравнивая за какой-то лишь ему видной осью.
— Ненавижу — сказал он тихо — Ненавижу это ощущение: когда не выходит договориться по-человечески и приходится угрожать. Нет, Марта Баумгертнер, я не буду использовать против тебя вещественные доказательства. Не сдам егерям. Я позвоню по телефону репортерам и выведу тебя к ним. Скажу, что для меня ты всегда была образцом уникальных моральных качеств, железной воли, нерушимых принципов. А потом я уйду, Марта. А ты останешься. Ты будешь ходить в школу, зубрить ответы на выпускные тесты. И будешь жить среди людей, которые решат, что все это время ты нам помогала — а может, и дальше помогаешь. Подумай об этом.
Он резко поднялся, обошел стол и распахнул двери:
— Минут десять тому назад я попросил принести два кофе. И где? Нет, господин Вегнер, я бы просил вас сейчас не…
— Извините, господин Хаустхоффер, но я должен увидеть ее, и удостовериться, что все в порядке! У нее наверное шок — после всего, что случилось! И я понимаю, что вы при исполнении, вам надо было разобраться… в чем вы там хотели разобраться… но она на моей ответственности, и я… да, что ваши люди меня не пропускают.
— Да заходите, заходите. Я что, по-вашему, ее здесь допрашиваю? Марта — твой учитель за тебя волнуется, скажи ему, что я не пытался съесть тебя заживо, и не угрожал.
Виктор зашел и стал на пороге, лицо у него было бледным, он сжимал кулаки и имел такой вид, словно вот-вот набросится на Хаустхоффера.
Марта подумала, что была бы не против. Но потом вспомнила о людях в черном и как они били прикладами Яромира.
— Дайте нам пару минут — сказала она Хаустхофферу — Выйдите, попейте там пока свой кофе. Я не убегу.
Тот кивнул с легкой улыбкой:
— Ну конечно не убежишь.
Когда за ним закрылись двери, Виктор подошел и обнял. Вовсе не так, как следует обнимать учителю ученицу. Ну, в смысле, учителям же вообще не пристало…
Он заглянул в ее глаза:
— Как ты? Я, когда получил смску… черт, может, мне надо было самому к тебе бежать… но я решил, ты знаешь, о чем просишь. Прости, я все-таки был должен.
— Прекрати — прервала его Марта — ты все правильно сделал, благодарю. Скажи мне, кто он такой?
— Хаустхоффер? Боюсь, я сам не до конца понимаю. Сто лет назад, еще в столице, я слушал его лекции. Знаешь, бывают такие циклы, на какую-то одну тему, ну и приглашают специалиста, звезду в своем роде. А я очень интересовался историей. Ну, по нему и тогда, в принципе, было ясно, что он не кабинетный ученый.