Короче, Марта лаконично ответила: «Понимаю» — и дальше они прошли еще немного без лишних слов. А уже на остановке сказала, что пойти в супермаркет сейчас не может. Потому что собиралась заскочить к отцу. Господин Штоц очень просил, как можно скорее ему передать, мол, хочет видеть; какие-то оргвопросы, кажется; нет-нет, Марта ничего такого, оценки норм и поведение тоже, хоть сейчас дневник покажу, хочешь?
— До завтра никак не подождет? — супясь, спросила мачеха — Я бы не хотела, чтобы ты глухой ночью…
— Завтра у меня библиотека, к понедельнику надо добить проект. А господин Штоц дважды подчеркнул: вопрос суперсрочен. Ну хочешь, поехали вместе?
Ясное дело, Элиза отказалась, на что Марта и рассчитывала. И, чтобы окончательно склонить чаши весов в свою пользу, добавила:
— Я позвоню по телефону Стефу, у него там близко тренировки, попрошу, чтобы провел.
Мачеха несколько секунд колебалась, потом кивнула:
— Ладно. Звони по телефону прямо сейчас, при мне. Если он согласится — можешь ехать. Нет — тогда без обид, не пущу.
Марта позвонила по телефону. Трубку он взял со второго раза. Запыхавшийся, подтвердил: и не вопрос, буду выходить — наберу, а теперь прости — тренер злиться, когда мы отвлекаемся.
Они сели в маршрутку, мачеха вышла раньше, а Марта ехала, глядя на вечерний город, и думала о том, как много всего случилось за каких-то полдня. И еще о том, как ей объяснить Элизе: на завод Марта с документами не пойдет, ни в этот вторник, ни в другой, ни за какие университеты мира. Просто не сможет себя заставить.
Глава 04. Заснуть и сновидеть
Флейту Марта услышала издали, еще когда шла от остановки к вратам. Голос ее раздавался тонко и ломко, все время прерывался и все время начинал сначала. Одну и ту же ноту, раз за разом.
И раз за разом — безуспешно.
С той ночи Марты здесь ни разу не было — ну, по крайней мере физически. В снах же она как-то не обращала внимание на ограду и врата, поэтому теперь ее ожидал сюрприз. Гиппель с какой- то стати взялся переоснащать не только склепы. На месте бывшего ограды — вполне себе ажурной и проницаемой для не слишком толстого человека — сейчас в небеса вздымалось что-то наподобие сетки, какой ограждают школьные стадионы. Ну, ясное дело, с разными там узорчиками: скорбно склоненные лилии, профили плакальщиц и все в том же духе — но факта это не отменяло. Забор в два человеческих срасти, это что вообще такое?!
Марта даже оглянулась, нет случайно рядом ли сторожевых вышек или колючей опирали, замаскированных, например, под стилизованные елочные ветви. Вышек и колючки не было, но возле врат сидели, вывалив языки, три огнивых собаки. Чернющие как смоль, зенки с очень внимательными взглядами.
— Ну привет — сказала Марта — Приехали. И что мне с вами теперь делать? Между прочим, еще нет восьми, к вашему сведению, кладбище открыто для посетителей.
Собаки сидели и таращились. Судя по выражению морд, они действительно знали много такого, что Марта предпочитала бы скрыть.
— Вот, кстати, странно: ни разу не видела, чтобы таких как вы водили на завод. Это же, выходит, у вас должно быть офигенное количество доброты. Тонны просто. А вы сидите и не пускаете — ну и где логика?
— Да проходи уже. Устроила, понимаешь, цирк.
Марта от неожиданности прикусила язык. Но оказалось — конечно же! — говорили не собаки, а охранник — затянутый в черную мешковатую форму дядька лет под пятьдесят. Голос его раздавался неясно, в одной руке охранник держал бутерброд, который сочился маслом, пальцы другой раздраженно облизывал. Собаки дружно обернулись и посмотрели на бутерброд. Один протяжно и безнадежно вздохнул.
— А… раньше здесь другой был охранник, такой, радио все время слушал.
— Дослушался — пробурчал дядька. Он переложил бутерброд в другую руку, откусил — Ну, так и будешь стоять? И чего это тебе вообще засвербело в такое время по кладбищу слоняться? Наверное, ваши давно перебрались в более спокойные места.
Марта хмыкнула, хотя, судя по выражению на узком, морщинистом лице охранника, шутить он не пытался, даже всю двусмысленность своих слов не понимал.
— У меня здесь отец работает, рядом со склепами.
Охранник посмотрел на нее почти с уважением:
— Крутой он у тебя. Ну, давай… только не задерживайся, в двадцать ноль-ноль я закрываю ворота, а ты себе как знаешь.
Откроешь, куда ты денешься, подумала Марта. Она шествовала знакомой дорожкой, но едва узнавала участки, мимо которых проходила десятки раз. Вроде бы те же памятники, те же оградки, скамьи, приметные деревья тоже на местах. Но все это словно сжато, компактнее сдвинуто — хотя куда уже компактнее, это кладбище, не взлетно-посадочная полоса. А еще появилось немало признаков строительства: тут свалка отходов, там участок огражден краснее-белой лентой и стоит мини-экскаватор, у входа на боковую аллейку к столбу приклеена табличка в мятом файлике: «Новые туалеты временно не работают! Убедительная просьба ходить под южные ворота. Просим прощения за принесенные неудобства».