— Подожди-ка… Хочешь сказать, она украла у вас… но что?
Отец пожал плечами — очень теплый, живой жест. Марту вдруг накрыло волной бездонной тоски: как же я за ним соскучилась, господи!
— Это я и пытаюсь тебе объяснить — сказал он спокойно — Если ты был за рекой или в Средигорье, ты изменяешься. Ты можешь это принять и жить дальше — таким, каким приехал. Можешь попробовать измениться еще раз, чтобы заново приспособиться к обычной жизни. А можешь сделать вид, что ничего не случилось. Но это ложь, Марта. И лгать себе все время не выйдет, хоть как ни пытайся.
Марта хотела спросить о третьем договоре, просто, чтобы не молчать, и этого мгновения двери подъезда заскрипели и прямо на них обоих вышел какой-то парень с небольшим рюкзаком.
— Света нет? — спросила Марта.
Он замер, потом качнул головой:
— Нет, и неясно, когда включат. Лифт тоже не работает.
Марта узнала его по голосу, подсветила мобилкой:
— Ты? Но что ты здесь делаешь?
Яромир, новый поклонник Ники, небрежно пожал плечами:
— Забегал к приятелю. Какие-то проблемы? Кстати, благодарю, что тогда вступилась.
Он посмотрел на отца, кивнул ему, здороваясь, но отец даже внимания не обратил. Стоял, немного задрав подбородок, и как будто прислушивался к чему-то…
— Уверена, что все в порядке? Ну… тогда бывай.
Яромир небрежно поднял левую ладонь, потом пошел куда-то к гаражам. Правую так из кармана и не вынул.
— Па?
Отец посмотрел на нее и сказал:
— Да. Пойдем. Не уверен, что твой Штоц захочет с нами сегодня разговаривать, но если уж мы здесь…
* * *
Марта была в гостях в Штоца несколько раз — не сама, конечно, а с ребятами и девушками из класса. Он угощал чаем с печеньем, позволял брать домой книги из собственной библиотеки. Правда, дальше кухни не пускал, говорил, у него в комнатах творческий бардак — и никто по этому поводу особенно не напрягался. Хочет человек сохранить личное пространство, почему бы не отнестись с пониманием. Особенно, если сам живешь с предками, которые пытаются засунуть свой носа во все, чем занимаешься.
А кухня у Штоца была уютная и в то же время просторна: пятеро-шестеро легко вмещались. К себе в гости Штоц приглашал не сказать, чтобы самых талантливых — тот-таки Артурчик Сахар-соль на талантливого в любом случае не тянул — быстрее тех, в ком разглядел что-то такое.
Марта верила в это еще месяц тому. Теперь — и не знала толком, во что верить.
Штоц жил на первом этаже — как раз на его окна смотрел отец, когда стояли перед подъездом. На лестнице пахло котами и сигаретным дымом, из почтовых ящиков торчали хвосты мятых флаеров. Марта вздохнула, на всякий случай несколько раз нажала на кнопку звонка — ясное дело, тот не работал. Тогда она потянулась, чтобы постучать, но двери после первого же удара с легким шорохом пошли внутрь, в темноту.
— Господин Штоц! — позвала Марта.
Отец коснулся ее плеча, аккуратно отодвинул Марту в сторону, зашел.
Что ей оставалось? — только следовать за ним. Она присветила фонариком на мобилке, но отцу свет не был нужен, он уже ступил куда-то вправо, толкнув еще одни двери, Марта хотела сказать, что им не туда, там кухня, но он вернулся; сам, подумала Марта, догадался.
А потом увидела в правой руке у него длинный отделочный нож и впервые за вечер по-настоящему испугалась.
— Па?
— Закрой двери — спокойно сказал отец — Замок не выломан, должен работать. И подожди пока в коридоре.
Он заглянул в ванную комнате и в туалет, спросил:
— Ты предупредила, что мы будем?
— Нет, но…
— Замок.
Она замкнула. В последний миг вспомнила, как это делали в фильмах, и завернула ладонь носовым платочком. Бред, подумала, какой-то бред!
Конечно, в коридоре она не стала ожидать. Заглянула на кухню. Там стояли две чашки, одна наполовину полная, и песочное печенье на тарелке.