— Так мы и сделаем! — отозвался парень в камуфляже — Верите, друзья?! Так и сделаем, непременно! Заразу! Надо! Истребить! — каждое слово он подчеркивал поднятой рукой с нацеленным на толпу пальцем — Так и скажем!
— Скажем! — воскликнула женщина, стоящая перед Мартой. Поправила сумочку, передвинула для надежности куда-то себе на живот, стреляя взглядом на соседа в модной куртке. Как бы случайно придвинулась к нему, зацепила плечом. Ей было лет сорок, не больше, одета прилично. Работает, подумала Марта, в парикмахерской или менеджером в супермаркете. А может, бухгалтером на большом предприятии.
— Заразу! — пылко выдохнула женщина — Надо! Истребить!
— Если позволите, я передам ваши слова. Пусть в столице знают мнение простых людей, граждан страны. И пусть примут волевое решение! Хватит уже рассусоливаний.
Простые люди, граждане страны, единодушно подтвердили: хватит!
— А теперь посмотрите в лицо тем, кто убивал наших побратимов. Убивал и дальше убивает!
Парень в камуфляже подошел к кубу посреди сцены, дернул за брезент. Тот пополз с вкрадчивым, змеиным шорохом. Потом замер, зацепился за один из углов, и парень в два шага подбежал, дернул, брезент наконец съехал окончательно — и стало видно клетку с вертикальными решетками. Невидимый оператор направил камеру, увеличил изображение — на экране появились три темных фигуры. Фигуры сидели на металлическом полу, обхватив колени руками. Смотрели просто перед собой, куда-то над человеческими головами.
— Вот они — отчеканил парень в камуфляже — Убийцы. Нелюди. Псоглавцы.
Толпа засвистела, взвыла.
Марта сначала ничего не поняла. Это шутка, подумала она. Что-то наподобие средневекового карнавала, когда улицами возили ряженых артистов, что изображали демонов, троллей, жаб с человеческими головами. Но этих, в клетке, даже одеть толком не сумели: все трое были в выцветших шортах, с голыми торсами и абсолютно обычными, человеческими головами. Разве что заросли больше обычного — эка невидаль; если их вывезли из-за леса, где бы там взяли лицензионные ножницы, а с ножом заморачиваться не захотели.
Подумала — и сама себя осадила: причем здесь ножницы и вообще их волосы, что ты несешь, тупая курица?! Перед тобой трое людей в клетке. Не псоглавцев, не чудовищ. Вспомни, ты же видела и вживую, и на картинках — псоглавцы вообще и никак не похожи на этих вот. Они более высоки, руки-ноги у них длиннее. И лица вытянуты, благородны такие, с коротким белым мехом, и уши больше.
А если это не псоглавцы, обычные люди — что они делают в клетке? Зачем их туда запихнули?
И главное: почему этим вопросом не задаются другие люди на площади?
— Смотрите на них, смотрите внимательно! Каждый из них убил вашего отца, сына, вашего мужа! Наших побратимов! — парень в камуфляже ощерился, выхватил из-за спины короткую резиновую палку — А ну встать! — прорычал он пленникам. Палка протарахтела по решеткам в одну сторону, потом в другую — Встать, я сказал! Пусть честные люди вами полюбуются, твари! Не хотите? Они не хотят, слышите? Ну так мы поможем, да?
В этот раз парень не ожидал реакции от зрителей — он зажал палку под мышкой, носком берца отбросил складки брезента и присел.
Слишком близко от решетки, отстраненно подумала Марта. Если пленники захотят…
Оператор навел камеру, стало понятно, что в помост вмонтирован блок: откидная полупрозрачная крышка, а под ней — затертая до блеска металлическая педаль. Как в автомобилях, ребристая такая. Только сбоку еще крошечное окошко, в котором сейчас пылал желтый огонек-индикатор.
Парень поднял эту крышку и явно собирался нажать на педаль.
Вот тогда пленники, не сговариваясь, прыгнули.
Три худощавых, грязных тела рванулись к решетке. Площадь охнула — и Марта охнула тоже.
Но не от испуга или жадного восторга. И трясло ее последние несколько минут не от сочувствия к тем, кто был в клетке.
Нет — просто здесь, сейчас, среди бескрайней толпы, происходило что-то странное. Что-то опасное. Марта как будто очутилась на поле, густо усеянном драконьими костями — и не какими-то обломками, а полными скелетами. Невидимые волны били в нее со всех сторон, пронизывали, проходили сквозь каждый мускул, каждую жилку — и летели дальше. К помосту. К клетке.
Марта терпела и ожидала: убежать она не могла, противостоять — не умела.
И вот дождалась. Наконец увидела и поняла.