Марта вспомнила их недавний разговор. «Но за грань еще не переступили. Кровь не пролилась. А когда прольется» …
— По твоему мнению, это начало… того, о чем ты говорила? — Марта покачала головой — Нет, я все понимаю… но бессмысленно! Один случай — это еще не резня, не погромы. Ну, усилят патрули, введут обязательный комендантский час.
— Уже вводят — спокойно сообщила Элиза — Сегодня объявят. Да, мне вчера звонил по телефону Будара. Хотел предупредить.
— В последнее время он только и делает, что всех пытается предупредить: меня, тебя, Штоца. И откуда в одном человеке столько доброты и беспокойства о ближних?
Элиза вытянула зажигалку и пачку, щелкнула, затянулась.
Я нарвалась, подумала Марта, и нарвалась, вообще-то, заслуженно. Ох сейчас и отгребу!
— Похоже — сказала Элиза — Штоца он предупредить не успел.
— В смысле?
— Об этом будут молчать до последнего. Лицо, напомню тебе, изуродовано, документов на теле не нашли. Но есть обручальное кольцо на цепочке — она мизинцем и безымянным левой потыкала себя в ямку под шеей — такую же видели у Штоца. И еще часы — недорогие, но с обратной стороны выгравировано: «Л. Ш в день нашей свадьбы». Похоже, делал тот же мастер, что и гравировку на внутренней поверхности обручального кольца. А там — она опять затянулась — «пока смерть не разлучит нас».
Марта сидела и смотрела. Все было как в телике с выключенным звуком — когда половину происходящего просто не понимаешь. Не въезжаешь, что там творится и зачем.
— Зашибись — сказала она наконец — Зашибись. И они нам целый день втирали о «сбежал» и «изменник»! Вот же сволочи.
— Все пока вилами по воде писано. Будет экспертиза, опознание. К тому же, они не хотят загодя озвучивать информацию, чтобы не всполошить возможных преступников.
— И потому льют на Штоца — покойного Штоца! — все это дерьмо! И ты их оправдываешь!
Марта сорвалась на ноги, ухватила грязную тарелку, вилка соскользнула, Марта попробовала поймать, но вместо этого уронила тарелку — и та со звонким радостным бабахом разлетелась на осколки.
Что-то горькое и горячо вдруг подкатилось к горлу, прямо под челюсть, и Марта едва не разрыдалась. Потом она думала, что может и надо было. Что тогда было бы легче.
Но она перехватила в зеркале сочувственный взгляд Элизы — и отвернулась, закусив мякоть большого пальца, загоняя весь этот комок назад, глотая его, и не позволяя вырваться наружу.
Посчитала до десяти. Посмотрела в окно — по улице шагали, о чем-то, споря, несколько мальков, среди них Жук и Звон.
«Мы своих не бросаем и не предаем. Мы считаем, это низко».
К черту. К черту, к черту, к черту, все к черту.
— Я не оправдываю их, Марта — тихо сказала Элиза — Я хочу, чтобы ты знала, что происходит. Хотя… я и сама, если честно, не знаю — что именно.
Марта посчитала еще до трех, для профилактики.
Вынула палец изо рта.
Присела и начала собирать обломки.
— Прости — сказала — за тарелку. И что накричала. Благодарю, что предупредила. Буду вести себя осторожнее — и вообще…
Она выбросила обломки, взялась за веник.
— Посуду оставь, я вернусь и помою.
Элиза подошла и, кажется, собиралась обнять Марту.
— Ну и оставлю — сказала и — Благодарю. Слушай, мне надо бежать, может, хоть спишу у кого-то. И Ника там что-то хотела.
Ника, как выяснилось, хотела видеть Марту на закрытой вечеринке для своих. «У Яромира днюха, и мы решили посидеть в кафешке, в тесном кругу. «В деревянном гусе», сразу после уроков. Можно без подарков, в случае чего».
«Буду, благодарю» — отправила Марта.
А сама думала: если Штоца убили в квартире, как тело оказалось на Трех Голов? Если же только на площади — откуда тогда кровь в спальне? Ранили, он убегал — но не смог оторваться от преследователей? Однако кто, да и вообще за что хотел его убить? И как он связан с исчезновением семьи Дрона? А с Сиротами, с Драконьими Сиротами?
И кстати, что позавчера делал Яромир на четвертом этаже? Если он вообще поднимался на четвертый.
Она машинально собиралась, и только в последнего миг что-то как будто толкнуло под руку: праздник же у человека, оденься соответственно. Ты, конечно, ведьма и все такое, но мелкие женские хитрости никто не отменял. Отвлечь внимание, притвориться этакой глупенькой дурехой. Невзначай задать пару вопросов и проследить за реакцией.
Словом, достала и надела подаренные отцом на день рождения сережки — те, с золотыми единорогами.