Бровцын оговорился однажды, что отец никогда не уступит трон даже мне. Я, после возвращения из Купели, собралась как можно быстрее выйти замуж. Очень удобно дождаться рождения наследника или наследницы, а потом убить его родителей. В этом случае, папа сохранит свою власть на правах регента. Всё в рамках закона.
— Прости. Я обидел тебя. Я не хотел. Мне очень тревожно сейчас, - Джон наконец-то заметил, что на мне лица нет.
— Нет. Дело не в тебе. Ты очень хороший. Ты спас меня. Я всегда буду тебе благодарна.
Он действительно спас меня. Чем дольше я размышляла над его словами о моей судьбе после рождения ребёнка, тем больше убеждалась – папа действительно способен лишить меня жизни. Власть слишком важна для него. Важнее всего остального. Он допустил голод среди населения, но не освободил трон. Даже выйти на второй план для него слишком. Он хочет всегда быть первым. Вот только почему тогда он отпустил меня с Джоном за границу?
Глава 15
В отличие от Москвы, в аэропорте Хитроу творилось форменное безумие. Я растерялась от скопления людей, чуть не оглохла от шума и облегчённо выдохнула, когда мы сели в автомобиль.
— Почему тебя не встретили у трапа? Ты же принц?
— Откуда ты знаешь? Я никогда не говорил тебе? – Джон с подозрением посмотрел на меня.
— Когда оформляли выездную визу, уведомили, - не растерялась я.
— Народ не поймёт, если каждого члена королевской семьи будут возить на частных самолётах и увозить из аэропорта с кортежем прямо от трапа, - с нарочитой снисходительностью ответил Джон.
— Для тебя имеет значение мнение плебеев? – произнесла я и тут же прикусила язык, увидев выражение лица моего мужа.
— Ты же сама из народа. Бедная девочка! Как они промыли тебе мозги.
Автомобиль въехал в город, и я буквально прилипла к окну. Куча людей разных национальностей, в совершенно разных одеждах, масса автомобилей, красивая архитектура, телефонные будки как из учебника, двухэтажные автобусы... Даже в Москве жизнь гораздо тише и спокойней, я уж не говорю про Петербург. Все куда-то движутся, спешат, или, наоборот, отдыхают в парках, на скамейках, просто на асфальте.
— Так шумно.
— Да. Так и должно быть в большом городе.
— Почему? Люди должны быть на работе или дома. Мне кажется, вас слишком много и... Это бездомный? Да? – получается, папа не врал.
А я уже начала сомневаться! На Западе действительно есть голодающие, не имеющие элементарной крыши над головой и не способные найти работу.
— Бездомные есть везде, - флегматично ответил Джон. – Этому мужчине нравится его жизнь. Он не хочет получать помощь от государства и нести ответственность за себя. Ему нужна свобода и он имеет на неё право.
— Свобода? Разве жить на улице – это свобода? Твоя страна не может предоставить ему работу? Кровать в общежитии? Почему у вас нет лагерей?
Папа, когда я была подростком, один раз возил меня в подобный лагерь. Сначала мне стало очень жалко его постояльцев – колючая проволока, вышки с автоматчиками, тяжёлый труд и скудное питание. Но папа объяснил, что люди попали сюда на время, потому что не хотели быть полезными обществу и своей семье. Они плохо работали, злоупотребляли алкогольными напитками, не желали развиваться. В лагере их приучали к труду, давали возможность получить образование и оценить свободу. Настоящую свободу, а не то, про что говорит Джон. Закончив процесс перевоспитания, общество получало полезного лояльного гражданина, а семья – заботливого сына, мужа и отца. «Плебеям нужна жёсткая рука» - так всегда говорил отец.