— Через три дня закончу, — сказал Рэндальф, аккуратно промокая наручник тут же чернеющей тканью.
Значит, осталось три дня — это так мало, если подумать. Ари начала отсчитывать часы до того дня, когда ей надо будет с утра попасть на кухню раньше Кристиана и его вечных подручных, чтобы добавить в еду для сторожей снотворное. И не перепутать — насыпать белый чуть разведенный в воде порошок в горшочки для ночной смены. Это несложно, спасибо Розалинде, установившей везде жесткий порядок. Все емкости подписаны, никто из сторожей даже не подумает взять чужую еду.
Кстати, именно Розалинда немного омрачала радость Ари — точнее, сочувствующие взгляды экономки, которые та бросала на госпожу после жалоб на бессонницу и ночные кошмары. И не менее сочувственные слова, когда она жалела Ари и обволакивала удушающей заботой:
— Ох, что же это за напасть, матушка лорд-маршала тоже вечно мучилась, бедняжка, от дурных снов. Бедная деточка, я согрею тебе на ночь молока, говорят, это хорошо помогает… Может быть, в другую комнату тебя переселить? Или, может, проветривать почаще? Заказать новые ночные рубашки? Может, эти неудобные? Да, давай завтра же вызову из города портних. Или тебя что-то волнует, тревожит?
Ари беззаботно отмахнулась:
— Нет, все в порядке, это, наверное, от того, что погода меняется, пройдет через пару дней, — Ари даже не соврала, она была уверена, что все пройдет.
Вымышленные кошмары точно оставят ее, когда она вырвется из этого мрачного дворца на свободу.
— Ну если погода, — экономка с сомнением покачала головой.
— А что еще? Вот, крестьяне говорят, что вот-вот зарядит ливень на несколько дней, все время вдали гром слышно, — Ари поежилась, притворяясь испуганной.
Нет, ей точно не следовало выдумывать такую причину для страшных снов — те же крестьянки сказали бы, что она накаркала. Когда в тот же день с неба хлынули потоки воды, Ари сначала всего лишь расстроилась, до слез: сквозь белесую стену дождя она никак не могла добраться до Рэндальфа и поговорить с ним. Она очень скучала по его веселым шуткам и ласковым взглядам, по звуку его голоса, в конце концов.
Ари всхлипнула в подушку, жалуясь грохоту дождя на несправедливость судьбы — и уснула, чтобы через час проснуться, крича от ужаса.
Там, во сне, она вновь прыгала с обрыва, спасаясь от насмешливо смотрящего на нее пирата. С неба упали первые капли дождя, как будто больно ударили ее холодными плетями. Она летела навстречу колючим брызгам, внизу чернели скалы, волны рычали на разные голоса, разбиваясь о камни, а Ари бормотала какое-то заклинание. Его надо было закончить, пока она не погрузится в пучину, обязательно надо было закончить, но ей не хватило всего каких-то секунд. Вот уже камни, только руку протяни. Она зажмурилась, ожидая удара.
Но ее подбросило вверх, словно она вдруг стала невесомой. Ари взмахнула крыльями, разбрасывая вокруг золотую пыльцу — и только потом удивилась. Да, она стала бабочкой, легко вспорхнула вверх, убегая от страшных волн. Брызги от них и падавший сверху дождь не ранили ее, не стирали с крылышек пыльцу, но кто знает — долго ли они будут так снисходительны? Или через секунду ледяные струи прибьют ее к бурной серо-синей воде, сломают крылышки и убьют? Да, так и будет, если она не поторопится, не найдет укрытие.
Вдали вдруг забрезжил солнечный свет, робкий лучик скользнул по дождевым каплям, они засветились, как дорожка бриллиантов, указывая ей путь. Путь к спасению, к яркому свету, теплому и доброму, точно как взгляд Рэндальфа.
Она полетела быстрее, чтобы скорее оказаться в безопасности, луч, ведущий Ари по дорожке из капель, вспыхнул еще ярче, словно радовался ее приближению.
Наконец Ари оставила позади серый дождь, грозно ворчавший у нее за спиной. Облака над океаном разошлись, она радостно взмыла еще выше, приветствуя солнце.
Первый же луч, коснувшийся ее, заставил ее крылышки вспыхнуть, как хворост в костре. Она взмахнула ими, увидела свои руки, окутанные оранжевым огнем, удивилась, что ей не больно… И сразу закричала от боли, пытаясь стряхнуть с себя языки пламени, упасть вниз, в воду, которая теперь была единственным спасением… Но что-то непреклонно тащило ее вверх, туда, где пылал оранжевый диск, беспощадный и готовый сжечь все, что к нему приближалось — хоть хрупкую бабочку, хоть огромный валун. Несколько обломков скал взмыли вместе с Ари, но обогнали ее и сейчас погружались в красное зарево, а вокруг летели горячие капли раскаленной магмы.
Ари задохнулась от жара и проснулась. И только тогда поняла, что, вероятно, кричала во сне — горло саднило, сердце рвалось из груди.
— Только бы это был не вещий сон, — жалобно попросила она неизвестно кого.
Какая жалость, что родители никогда не позволяли ее няне Моран говорить с ней о толковании снов! Сейчас бы она не тряслась под одеялом, свернувшись клубочком, а точно знала бы, чего ждать! А так было ясно только одно — ничего хорошего предстоящий день не сулил.
Предсказание оправдалось, когда Дэйдре распахнула шторы, чтобы впустить в комнату солнечный свет, и с радостью сообщила, что лорд-маршал вернулся домой и через час ожидает свою супругу к завтраку. А яркие солнечные лучи проползли на кровать Ари, заставив зажмуриться и вспомнить ночной кошмар.
Глава 28
Ари отпустила Дейдре и металась по комнате, заламывая руки и кусая губы. Надо было бежать, но срочно не получится — Ари проспала слишком долго, еду для сторожей уже увезли к сторожке. Вот завтра… Завтра можно, конечно. Один день вряд ли что-то решит. Значит, ей надо пережить лишь сегодняшний день… А ночью оповестить Рэндальфа… удастся ли ей вырваться ночью из замка, чтобы договориться с Рэндальфом? Что, если муж захочет наконец уделить ей время именно таким образом, как положено? Супружеский долг… Нет, она притворится больной и сможет выбраться из клетки, в которой оказалась. Может быть, лорд-маршала кто-то вызовет в город, может быть что угодно, нельзя паниковать. Если она сейчас начнет биться в панике, то точно все испортит. Вот, готова была уже сейчас мчаться в лес, когда солнце ярко светит и ее наверняка заметят и поймают. Хороша бы она была….
Ари вздохнула, заставила себя успокоиться, придирчиво осмотрела себя в зеркале. Да, она должна выглядеть грустной и подавленной, если хочет изобразить недомогание, и светло-сиреневое платье ее бледнит. Хорошо, что она отказалась от помады… Или нет? Это уже было неважно. Она поправила выбившийся из прически локон и направилась в столовую.
Лорд-маршал уже сидел за столом, и когда Ари вошла, он как раз беззаботно рассмеялся в ответ на реплику повара, лично принесшего какую-то кулинарную новинку — очередные булочки с изысканными добавками:
— Нет, как можно? Я ни за что не скажу королю, что мой повар готовит столь райские яства за пять минут и превосходит всех его кулинаров. Тогда он переманит вас, а мне этого не нужно. Придется переезжать в замок Его Величества, чтобы и дальше иметь возможность пробовать такие изысканные кушанья.
Повар хмыкнул в усы и откланялся.
Ари застыла в дверях. Ну как этот человек может так легко беседовать о пустяках, словно ничего не произошло, никогда не происходило? Как будто нет у него измученного брата, как будто на его совести нет ни одного греха?
Но лорд-маршал уже заметил Ари, его взгляд посерьезнел и снова показался мрачным и давящим. Такой лучше подходил коварному убийце, кем Тэним Лигнрэм и являлся. Каким бы красивым он ни был. А красота лорд-маршала никуда не делась за время похода. Он разве что немного похудел и осунулся, под яркими серыми глазами залегли тени, но он все равно казался очень привлекательным. Ари даже подумала, что не знай она, кто сейчас перед нею, обрадовалась бы, что небезразлична ему. Да что там — если бы она увидела его изображение в книге, она бы мечтала о том, чтобы такой человек оказался тем самым героем или принцем, рядом с которым она бы провела всю оставшуюся жизнь.