Также здесь же можно было увидеть фигурную зимнюю роспись разноцветным инеем. Искусный орнамент мороза покрывал собой всю нижнюю часть комнаты как странный ковер, и поднимался вверх постепенно исчезая.
На стенах кристальный мотив сочетался с темой елочных украшений. Минералы, которые росли на них приобретали формы блестящих шаров и маленьких бусин, сияющих звезд и огромных снежинок, странноватых колокольчиков, разнообразного подобия шишек и закрученных спиральками сосулек.
Спиральные сосульки в большом количестве можно было увидеть и на потолке. Там они сильно удлинялись и соединялись, выплетая, по-королевски пышные лампы. Целую композицию, в два ряда, из более чем десятка ламп! И каждая из них пылала множеством искрящихся бенгальских огней. В этом свете все вокруг играло радужными зайчиками, грани кристаллов хаотично переливались. Казалось, что вся комната пылает от разноцветного блеска - до чего же удивительное и захватывающее зрелище!
В завершение добавлю и о некоторых более практичных элементах этого помещения. Хотя практичность их была крайнее условной. С левой стороны находилось небольшое, зеленое окно в виде профильного контура елки. Прямо впереди двери, в значительной мере прикрытые странным деревом, которое росло перед ними (у него на ветвях, вместо листьев, кажется висели свитки пергамента). С правой же стороны располагался несколько изогнутый шкаф, кресло сплетенное из хвойных веток и старинные часы (циферблат которых был наполовину обрублен, а стрелка ходила, как маятник из стороны в сторону). Ну и конечно в самом центре комнаты, стояла кровать-лепесток в которой почивал Элан.
Думаю общие черты того, что сейчас видел юноша уже понятны. Повторюсь о языке образов, - передать всего они не могут. Я пытался разложить отдельные элементы по полочкам, и все же этого мало. Крайнее трудно достоверно описать помещение, которое словно бы было создано силой какого-то неистового чувства и вовсе не знало о существовании рамок разума.
Но давайте вернемся к главному. А главное нам сейчас перевести внимание к вот тому странному дереву, со свитками вместо листьев (которое между прочим, кажется росло прямо из пола). Его ветки прикрывали собой не только двери, но и нескольких неизвестных лиц. Похоже они только-что вошли в комнату и сразу же затеяли спор, из реплик которого и началось пробуждение Элана.
Все эти неизвестные, стояли не так далеко от юноши, но звуки их спора доносились как-то приглушенно. Пришлось несколько поломать голову над этой загадкой. Пока наконец до Элана не дошло, что на его ушах лежали чьи-то руки. Точнее сказать не руки, а ручки.
Рядом с кроватью-лепестком, на кубике из нефрита, сидела маленькая девочка. Хотя ее человеческая внешность, вероятно являлась лишь ширмой. Это было вполне понятно с первого же взгляда. Даже у самых ангельских земных детей, не бывает столь блестящих глаз и абсолютной, прямолинейной чистоты образа, как у нее. Черты лица девочки были одновременно настолько просты и идеальны, что казались нарисованными.
Не хочется проводить следующую параллель, но все же здесь почему-то вспоминается Вульгарная Кукла, - та самая вчерашняя мучительница Александра. У порочной женщины лицо имело аналогичный вид – вырезанная маска, как я тогда выразился. Только то было увековеченье разврата и грязи; а незнакомка рядом, наоборот вмещала лишь милость и доброту.
Обычный человек представляет собой гамму из сочетания множества различных, очень изменчивых проявлений своей сути. Эта же девочка, скорее была однотонным листком. Вся ее сущность застыла в стремлении приласкать весь мир и позаботиться о каждом в нем. Квинтэссенция сочувствия и милости в простом, поношенном платье. А еще на коленках маленькой Золушки, свернувшись клубочком сидел котенок. Он чрезвычайно метко подчеркивал образ своей хозяйки.
- Бедненький, - тихо прошептала девочка, забрав руки от ушей юноши, и погладив его по голове, - эти шумные петушки все таки тебя разбудили. Может дать тебе вуркотика, чтобы он убаюкал, но я думаю ...