Над костром повисла тяжелая тишина. Несколько минут слушатели переваривали рассказ Туррана. Затем его сестра, глядя на мирно подремывающего Вальтера, спросила:
— Но почему вы сразу не вернулись? Вы потеряли Брока, война закончилась…
— Война не закончилась, она была только проиграна. Надо было обязательно выиграть время. Мы думали, что сможем помочь. После великой битвы чародеев обеим сторонам некоторое время пришлось полагаться на самых обычных солдат. Меня все считают весьма приличным военачальником, только немного импульсивным и сверхоптимистичным, пожалуй. Однако эти качества не очень проявляются, когда я работаю на других. Одним словом, в течение нескольких месяцев я успешно дрался с Шинсаном.
— Я совсем запуталась. Ты упоминал о наследниках как Ну Ли Хси, так и Йо Хси… С кем же вы дрались?
— С обоими. То с одним, то с другой. Они между собой враждуют. Но армия Шинсана едина. Она повинуется тому, кто в данный момент отдает приказы. Когда мы только пришли в Эскалон, то начали сражаться с дочерью Йо Хси. После Великой Битвы нашим противником стал О Шинг. Не знаю, когда произошла смена. Момента перехода командования в другие руки мы не заметили. Несколько месяцев спустя нашим противником снова стала Мгла.
— Я видел эту женщину… Невероятно. Столь много зла в таком прекрасном облике.
— Но что случилось с Вальтером? — спросила Непанта.
— Тебе никогда не хватало терпения. Все это — весьма запутанная история. Постарайся не прерывать.
Непанта и он пикировались уже много-много лет.
— При помощи Силы, оставшейся в распоряжении Наставника, он захватил одного из тервола и сумел продержать его живым до тех пор, пока не узнал, что Мгла лично намерена вести войска на штурм Татарьяна. Наставник попытался сыграть, швырнув кости в последний раз. Ставка в игре была одна — смерть Мглы.
Сердцем плана должны были стать Вальтер и я. И мы сорвали всю операцию. Мы должны были попасть в плен…
Турран говорил сбивчиво и часто погружался в молчание. Во время длительных пауз он ворошил палкой огонь, бросал в костер шишки или вдруг начинал чистить ногти.
— Мы могли позволить себе это, так как не имели отношения к смерти ее отца. Наставник полагал, что она захочет нас допросить. В этом случае мы должны были сделать вид, что перешли на ее сторону, и затем убить, как только такая возможность представится.
Все получилось наилучшим образом.
У женщины была одна слабость. Тщеславие. Нет, пожалуй, две. Еще и внутренняя незащищенность. Мы сыграли на них. Она стала держать нас при себе вроде ручных зверюшек. Задавала нам тысячи вопросов о жизни на Западе.
Все пошло не так после того, как Валт сам поверил в то, что ей говорил…
Слушатели как по команде тяжко вздохнули и снова обратились в слух. Турран опять стал тыкать палкой костер.
— Это была целиком моя вина… Мне следовало… В Шинсане, чтобы усилить власть Силы, они пользуются особыми растениями. Эти растения заодно останавливают процесс старения. Но, употребив их однажды, вы должны ими постоянно пользоваться…
— И ты тоже? — спросила Непанта.
— Каждый, кто служит Империи Ужаса, обязан прибегать к этому средству. Предав Эскалон, Валт решил загладить вину, попытавшись убить Мглу. У него ничего не получилось. Не знаю, как объяснить последующие события. Может быть, в бочке ее зла присутствует капля милосердия? А может быть, в ковер злобы случайно вплелась золотая нить добра. Не знаю. Из всех возможных видов наказания она выбрала самое легкое — лишила нас волшебных растений.
— Так вот почему он такой, — не сдержалась на сей раз Элана. — Как получилось, что ты выздоровел?
— Я не знаю, как работает мозг. Да, я выздоровел. Это произошло шесть месяцев тому назад в приюте для безумцев в Хэлин-Деймиеле. Некоторое время я не понимал, что представляют собой мои воспоминания — реальность или кошмарное видение. Никто не знал, кто мы такие. Стража обнаружила нас на улице и ради нашей же безопасности доставила в лечебницу. Ученые, изучавшие наше поведение, сказали мне, что Вальтер подсознательно использует синдром абстиненции как предлог, чтобы не возвращаться в реальную жизнь, где ему некуда будет скрыться от чувства вины.
— Если бы здесь был Насмешник… — пробормотала Непанта с отсутствующим, как у Вальтера, взглядом. — Он бы сумел достучаться до сознания Валта.
— Время — великий целитель, — сказал ей Турран. — Меня оно излечило, и я не теряю надежды.
Лазурное Побережье
С помощью камня Эланы им удалось проскользнуть мимо врагов и добраться до Сивкинга. Но корабля там еще не было. Когда же корабль по имени «Динголфинг» прибыл, стало ясно, что в таком состоянии, в котором он находится, до Лазурного Побережья ему не доплыть. Вскоре после выхода из Портсмута корабль попал в сильный шторм, а затем на траверзе Кровавого мыса повстречался с капером тролледингцев. По словам капитана Майлза Норвайна, только на ремонт оснастки и такелажа потребуется не меньше недели. Повреждения корпуса могли подождать до прибытия в доки Итаскии.
— Создается впечатление, — заметила Элана, стоя с Непантой и Турраном на пирсе, — что в обители богов поселился маленький извращенец, получающий удовольствие от того, что заставляет меня мучиться.
— Похоже, что ты не совсем права, — фыркнул Турран. — Думаю, что и шеф твоего мучителя думает так же. — С этими словами он указал на палатки, поставленные на господствующем над поместьем холме.
Чуть позже гонец принес сообщение о том, что Браги пересек Портун.
— Некоторые ренегаты попытаются испытать судьбу, как только узнают об этом, — продолжил Турран. — Пожалуй, надо подготовиться.
Той же ночью он и еще несколько человек устроили засаду на границе поместья. Элана и Дал Хаас решили понаблюдать.
Как и предполагалось, около полуночи через кустарник начали просачиваться люди. Ловушка Туррана сработала как нельзя лучше. Сюрприз был полный. За какую-то минуту дюжина врагов была изрублена в куски, а остальные со стонами и воплями убежали к себе на холм.
Полуобезумевший Дал своим кинжалом прирезал раненого врага, подползавшего к Элане. Как только мальчишка осознал, что сделал, он выдал обратно весь свой ужин и зарыдал. Элана пыталась его успокоить, когда появился отец.
— Что случилось? — спросил Ут.
Элана объяснила.
Обняв сына за плечи, Ут сказал:
— Ты поступил правильно. В первый раз это всегда очень тяжело. Я знаю, что многие, испытывая муки совести, начинали действовать в бою нерешительно и в результате гибли.
Дал кивнул, но заверения отца не очень ему помогли.
Капитан Норвайн залатал паруса, законопатил пробоину в корпусе и был готов рискнуть отправиться в путь. Элана поставила вопрос на голосование, большинство вынесло вердикт — плыть.
«Динголфинг» без всяких неприятностей обошел Кровавый мыс и миновал эстуарий Серебряной Ленты, Портсмут и протекторат Октилия. Капитан Норвайн прижимался к берегу, как любящая мамаша прижимается к своему дитяти. В случае опасности он был готов немедленно выброситься на сушу. Где-то за Портсмутом им пришлось пережить небольшой шторм и провести два волнительных дня за помпами и беготней с ведрами. Они вышли из бури невредимыми, если не считать потерь, понесенных желудками сухопутных крыс-пассажиров.