Домой идти совершенно не хотелось, но я себя пересилила. Живу я в элитном доме, не новостройка, конечно, но мне нравится. Эту большую квартиру, нам с мамой подарил папа.
Когда мне было пять лет, отец ушёл от нас. Уже тогда мать беспробудно пила и отцу, конечно, это не нравилось. До сих пор в моей памяти всплывают картинки того дня...
На мне белоснежное детское платье, в длинные каштановые волосы вплетены синие ленты, а голубые глаза полны слёз. Я просила, умоляла, требовала, держала за руку – и никак не хотела принимать тот факт, что он, уходит, оставляя меня с ней.
Высокий молодой мужчина с красивыми чертами лица смотрел на меня строго, и я знала, почему. Он не терпел слёз, не терпел пререканий. Но я упорно просила его не уходить, не бросать меня с той, кому я никогда не была нужна, и кому я так никогда и не стану любимой дочерью. Но он ушёл, и я больше никогда его не видела.
Напоминанием о нём осталось лишь ежемесячное пополнение счёта в банке – и отражение в зеркале таких же прекрасных голубых глаз и длинных волос цвета каштана.
А через три года появился он, мой отчим. У матери, несмотря на пьянки, всегда был безупречный вкус и любовь к чистоте. Именно поэтому когда она привела к нам в дом Бориса Александровича, я сначала не верила в то, что она могла влюбиться в такого, как он.
У него было маленькое, худощавое тело, большая лысина проглядывалась через вечно грязные волосы. От Бориса всегда воняло потом, он очень редко посещал ванну, а когда улыбался, перекошенная улыбка растягивала рот, полный гнилых зубов.
Борис всегда смотрел на меня с нескрываемым интересом. Его вечно прищуренные чёрные глаза, всё время бегали по моей, на то время ещё скромной, детской фигуре.
По мере того, как я росла, он всё чаще смотрел на меня, останавливая свой взгляд на всё более неприличных местах. Мать этого то ли не замечала, то ли не хотела замечать. Всё это так и осталось бы незамеченным, но в один не самый прекрасный для меня день отчим решил проверить, насколько я выросла...
Плохие воспоминания затянули в свой водоворот, и я даже не заметила, как разделась и приняла душ. Уже начало десятого, нужно быстрее собираться, если не хочу пропустить свой приём у врача.
Моя комната - это своеобразное произведение искусства, созданное когдато моим отцом и матерью, очень давно, когда я ещё только должна была появиться на свет. С тех пор прошло почти двадцать лет, а здесь так ничего и не поменялось. Только кровать другая, а стена возле неё теперь вся украшена моими рисунками.В углу на тумбочке стоит одна-единственная фотография моего ещё молодого отца.
Я стояла напротив зеркала и разглядывала себя. Длинные каштановые волосы красивыми завитками спадали с плеч и спускались ниже талии. Большие голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, немного пухлые губы. Стройное тело прекрасно дополняли пышная, упругая грудь и аппетитные бёдра.
Я любила на себя смотреть, но не потому, что я красива, а потому, что моё лицо напоминало мне человека, по которому я так сильно скучала. В груди беспощадно защемило.
Очереди в больницах всегда поражали меня своим масштабом. Всегда складывалось такое чувство, будто толпа больных ни капли не уменьшается. Я зашла в кабинет, где меня уже ждала Галина Николаевна.
– Здравствуйте, Галина Николаевна, – поздоровалась я с седовласой врачихой. Не то чтобы она мне неприятна, но характер у неё скверный. От слова «очень».
– Здравствуйте, Анна. Присаживайтесь, – присев около её рабочего стола, я ждала, когда она сообщитрезультат анализа, который я сдала на прошлой неделе. Время шло, а врач всё молчала, внимательно изучая результаты.
– Анна, вы одна пришли?
– Да. Галина Николаевна, я помню о вашей просьбе, но, к сожалению, моя мать не смогла прийти со мной, - не смогла прийти, потому как дома даже сегодня не была. О чём я промолчала.
– Ну что ж. Раз так, сообщите медсестре номер телефона кого-то из ваших родителей. Мне нужно с ними поговорить.
– Простите, но – не получится. Моей матери нет никакого дела до меня, а отец уже почти шестнадцать лет живёт своей жизнью. Я совершеннолетняя, поэтому вам не нужны мои родители. В чём дело, Галина Николаевна?
Женщина долго и задумчиво смотрела на меня. Будто изучая моё состояние, психическое, как мне показалось.
– Ну, раз так... Послушайте, Анна. Аня. В связи с результатами ваших анализов...
– Галина Николаевна, что-то не так? - не выдержав, спросила я.