Перед самым закатом часовой слез с дерева и больше на него не залезал. Подойдя к девице и тоже поимев ее, он завалился спать рядом с товарищами. На пост заступил другой молодой татарин и, взяв короткую пику, стал неторопливо прохаживаться.
Бросаться на них с голыми руками я не стал, а тихо подползя к ближайшему, замирая от любого шума, аккуратно вынул нож из лежащих рядом с татарином поясных ножен. Потом осторожно достал саблю. Хлопнул по щеке спящего, и как только он открыл глаза, всадил ему нож прямо в сердце. Так же тихо я прошелся по остальным.
Часовой, в это время отошедший к лошадям, шелестя травой, возвращался. Я ждал его на середине пути и, неожиданно вскочив из высокой травы, нанизал на саблю по самую рукоятку. Часовой умер не пикнув. Посмотрев в сторону стреноженных лошадей, которые только сейчас почуяли кровь и чужого и насторожились, прядая ушами, направился обратно к лагерю, думая, что хорошо, что догадался подобраться с подветренной стороны и кони меня не почуяли.
Собрав все оружие и раздев убитых до исподнего, не подходя к спящей пленнице, завалился спать — утро вечера мудренее.
Проснулся я рано, еще не полностью встало солнце. Пошевелил лопатками — спина давала о себе знать, — откинул халат, которым укрывался, и, зевая, встал. Вонь от одежды сильно била по обонянию, что заставляло меня морщиться.
«Хрен я эти тряпки надену. Если только после стирки!» — подумал я.
Потерев руками лицо, быстро осмотрелся, убитые продолжали лежать там, где я их оставил.
Стал открывать мешки, рассматривая, что в них. Первым сюрпризом были новые ЧИСТЫЕ штаны, которые я немедленно натянул. Найденная рубаха не блистала новизной, но была чистой и явно стиранной.
Полностью одевшись и разобравшись со всеми завязками, я подобрал себе обувь по ноге, повезло, что один из татарчат имел такой же размер.
Осмотрев все сабли, разочарованно вздохнул, хороших не было, все они оказались сделаны из плохого железа, но, поскольку выбирать не из чего, я под правую руку нацепил саблю предводителя, а под левую ту, что получше.
Выбор ножей тоже был недолгим, один из них прекрасно подходил под метательный, другой — изогнутый кинжал — к моему удивлению, был с довольно неплохим лезвием. По местным временам дорогое оружие, нож тоже принадлежал предводителю.
В это время проснулась девица, увидала рядом мертвых насильников, завизжала и, вскочив, метнулась в сторону леса. Но со связанными впереди руками и после насилия далеко убежать не успела, я быстро ее нагнал, пнув по аппетитной попке, которая вихляла передо мной.
От удара по волнующей мякоти девушка упала. Перевернув ее на спину, от чего она привычным движением раздвинула ноги, разрезал стягивающие ее руки веревки. И сделав шаг назад, стал с интересом ее разглядывать.
Девица оказалась самой обычной татаркой с косичками, лежала она с закрытыми глазами, но поняв, что ее пока никто насиловать не собирается, приоткрыла один глаз. Увидев перед собой русского мальчишку, она сдвинула ноги.
Показав жестом, чтобы она встала, я продолжил наблюдение. Девице было на вид лет шестнадцать, одета в одну коротенькую рубашку, едва прикрывающую бедра, кстати, прекрасные бедра, и грудь, мелькнувшая в вырезе рубахи, была очень даже ничего.
Поднявшись на ноги, она с удивлением осмотрела меня и, похоже, решив, что я для нее опасности не представляю, что-то сердито сказала и замахнулась кулачком.
«Похоже, курва привыкла бить рабов, ну-ну».
Ее даже не остановили мои сабли, висевшие на поясе.
Жалеть девицу я не собирался, поэтому пробив ей прямой по печени и взяв на излом руку, повел поскуливающую от боли обратно в лагерь.
— Ну что, коза? Давай знакомиться. Я — Хозяин. А кто ты?
— Гора-а большо-ой, иша-ак больно-ой!.. — медленно и монотонно выводил я, покачиваясь в седле.
Третий день мы двигались через бескрайнее поле на запад. По моим прикидкам и по движению солнца, именно там должны быть славянские поселения. Рюрики там всякие. Иваны Грозные, Ильи Муромцы с Добрынями.
Пленница покачивалась рядом на маленькой мохнатой лошадке.
Красота! Колеса есть, самому идти не надо, баба под боком, даже сабли, что на боку, радуют меня. Тем более после возобновления тренировок я наконец смог провести серию приемов «Дуновение ветра». Раньше это у меня не получалось. Тут, хоть и один раз, я смог войти в режим транса, но и это уже результат. Ничего, со временем он для меня откроется полностью. Главное — все движения я знаю, а там с опытом придет и понимание.
— Гюльчатай?