Вот это да. И как это понимать? «Вот сейчас я покажу ему медальон, он на него посмотрит, пожмет плечами и отправит меня вместе с ним домой» – подумала Грейцель, вынимая металлический диск из кармана.
– Если честно, энле, – осторожно сказала она, – она попросила меня передать вам кое-что.
– И что же это?
Грейцель показала Клайвису медальон, полученный ей в лесу. Тот протянул было руку, чтобы его забрать и вдруг улыбка исчезла с его лица, а рука, дрогнув, замерла.
Девушка с удивлением следила за произошедшей с ним переменой. Старик подался вперед всем телом, поставил на стол чашку. Затем он двумя руками осторожно взял с ее ладони медальон. Пальцы его весьма заметно дрожали, а лоб покрыла испарина.
– Энле, вам не хорошо? – растерянно спросила Грейцель.
Старик оторвал взгляд от медальона и поднял на нее глаза. Выражение в них было испуганное.
– Грейцель, милая, – тихо сказал он. – Если ты просто нашла это на дороге и принесла мне, то скажи, не бойся. Клянусь, я ни словом тебя не упрекну, и мы забудем об этом.
Девушка опешила.
– С чего бы мне приносить вам найденную на дороге вещь?
– Да, да, конечно, – Клайвис стер пот со лба.
Потом он поднялся из своего кресла.
– Нужно проверить кое-что. Пожалуйста, подожди меня здесь. Только не уходи – очень тебя прошу!
Быстрыми шагами он прошел в соседнюю комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Грейцель осталась одна. Позабыв о чае, она пыталась понять, что же такое случилось? Сначала старик всячески отнекивается от знакомой, а потом чуть не падает в обморок, увидев простую, в сущности, вещь. А в том, что он узнал медальон, у нее сомнений не было.
Так она просидела несколько минут. Наконец, дверь комнаты отворилась, и на пороге появился Клайвис. Старик взял себя в руки и уже не выглядел перепуганным. Разве что, был бледнее, чем обычно. Медальон он держал в руках, прижимая к груди.
– Грейцель, с чем бы ты ни пришла ко мне – я тебя выслушаю. Но, сначала, прошу тебя, давай сходим в храм.
Девушка тоже поднялась с кресла
– Энле, может быть мне зайти позже?
– Нет-нет, ни в коем случае! – замотал головой Клайвис – Но сейчас мне нужно зайти в храм. Прошу тебя – проводи меня, пожалуйста. Мне нужно… нужно тебе кое-что показать. Кое-что очень важное. Это имеет прямое отношение к… к вашей встрече.
Да что это с ним такое? Может, стоило меч взять, прежде чем сюда идти? Грейцель тут же устыдилась собственных мыслей. От кого отбиваться-то: от старика-служителя что ли?
– Конечно, энле, идемте.
В Храм они попали через небольшую дверь, спрятавшуюся на боковой стене. Когда Грейцель увидела это, она остановилась – обычно в эту часть входил только служитель. Но идущий впереди Клайвис обернулся и махнул ей рукой:
– Проходи, не волнуйся. И закрой, пожалуйста, дверь на ключ.
Сам он подошел к небольшой дверце в стене, прикрытой тканью. Сдвинув ткань в сторону, он снял с пояса связку ключей, подобрал нужный, вставил его в замочную скважину, и, взявшись за ключ обеими руками, с силой налег на него. Раздался скрип и громкий щелчок. Дверца, должно быть, была достаточно тяжелой, поскольку сразу же отворилась под собственным весом.
Рядом с открывшимся входом в стене торчал незажженный факел. Клайвис снял его со стены и зажег огонь. Затем он посмотрел на Грейцель
– То, что я тебе сейчас покажу и расскажу, знают лишь служители, и то – далеко не все. Прошу тебя сохранить это в тайне.
– А стоит ли мне вообще об этом знать? – с сомнением спросила Грейцель.
– Поверь мне, это ничто по сравнению с тем, что ты уже видела и знаешь, – ответил старик. – Идем. Думаю, сейчас ты все поймешь.
Он скрылся в проеме. Девушка последовала за ним. Спуск был коротким – всего в несколько каменных ступеней, и заканчивался утоптанной земляной площадкой. «На погреб похоже, – подумала Грейцель. – И что же они тут хранят?»
Внезапно ее снова охватило то же необъяснимое чувство, что она испытала на берегу. Она ясно ощутила на себе чей-то взгляд. Внимательный, безотрывный, но, добрый и спокойный. Так матери смотрят на своих разыгравшихся маленьких детей, не мешая им, но готовые в любую минуту прийти на помощь. И ощутив его сейчас, Грейцель почувствовала вдруг такой страх, что едва не бросилась бегом наверх.
В центре площадки на земле лежал небольшой, но массивный четырехугольный камень. Камень был странным – в свете факела он словно светился изнутри. Клайвис подошел к нему поближе и положил на него руку.
– Древние предание говорит, что покидая нас, Энлиан сказала: «Свет осветит для вас все дороги. Но выбрать среди них свою, вы должны будете сами. Сделайте мудрый выбор, потому что никто уже не сможет его изменить». С тех пор мы, гельды, и все остальные народы, сами идем по избранному нами пути. Создатели нашего мира не вмешиваются в его жизнь. Но иногда, когда, не видя света, мы начинаем блуждать в темноте, они зажигают путеводные огни: находят среди живущих тех, кто может изменить все к лучшему.