— Не знаю, — ответил я вполне искренне. — Люди ведь как-то живут после тюрьмы… Слава богу, руки и ноги у меня целы, голова на месте. Документы в порядке, устроюсь куда-нибудь.
— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить! — сказал подполковник Зверев. Он взял со стола свою рюмку, поставил рядом с моей и опять налил в неё водки до краёв.
— Я хотел бы предложить тебе продолжить работу в милиции! — сказал полковник. Мне показалось, что я ослышался. Я внимательно посмотрел на него, думая, что подполковник уголовного розыска так странно шутит. Подполковник Зверев был крепким мужчиной среднего роста, с темными волосами, немного скуластым лицом и с цепким взглядом. На его правой щеке был небольшой побелевший от времени шрам.
— Не совсем понимаю, — удивленно сказал я, пожимая плечами. — Я же теперь судимый! Кто меня возьмёт в милицию?
— Ты человек надёжный, — задумчиво ответил полковник — Жизнь показала, что ты принципиальный. Я хочу предложить тебе стать тайным агентом и внедриться в одну серьезную преступную группировку.
Я молча смотрел на полковника и думал, что ответить, а он молча ел, давая мне возможность подумать.
— Подождите, товарищ подполковник…
— Называйте меня просто Геннадьевичем!, — сказал подполковник Зверев.
— Послушайте, Вячеслав Геннадьевич, — Я хоть немного поработал в милиции, но всё же меня может кто-нибудь узнать.
— Тебе предстоит выполнить задание и внедриться в преступную группировку в другом городе, который находится далеко отсюда. Внешность у тебя, ты уж извини, не самая запоминающаяся. Мы изменим твои документы в соответствии с легендой, и ты будешь тоже детдомовский, и ничего не будешь знать о своих родителях и вообще откуда ты родом.
Тебя посадили в тюрьму в возрасте двадцати четырёх лет, когда ты выглядел еще как зеленый пацан, а сейчас тебе уже почти тридцать, и ты выглядишь как взрослый матерый мужчина. Даже если кто-то заметит сходство, то это уже не вызовет серьезных подозрений. — Подполковник встал из-за стола и положил на тарелку колбасы и сыра. Наливая рюмки, он продолжил:
— Конечно, я в любом случае помогу тебе устроиться после тюрьмы, но всё же подумай над моим предложением. Ты ведь был хороший оперативник! Может быть, ты всё-таки захочешь продолжить службу? К сожалению, реабилитировать перед законом и снять судимость с тебя, это вряд ли у нас получится. С нашим правосудием и судьями это очень непросто. Судьи не любят признавать, что посадили невиновного человека, даже если сами будут понимать, что его подставили! Хотя кто знает? Если постараться, то, возможно, и удастся доказать твою невиновность! Ну, а пока ты можешь поработать секретным агентом.
Я задумался. Может быть, это то, что мне нужно? Я ведь хочу предотвратить теракт. Выполнить задание, ради которого меня сюда и отправили. Будучи агентом, я смогу в нужное время передать информацию о готовящемся теракте. И поскольку я буду штатным агентом, эту информацию обязательно проверят. И есть большая вероятность, что у меня всё получится. Надо соглашаться.
— А куда мне предстоит внедриться? К уголовникам? Они ведь быстро распознают засланных агентов. Там очень серьезная и длительная подготовка нужна! И человек нигде ранее засвечен недолжен быть, людей годами к такому внедрению готовят.
— К счастью, нет! — покачал головой Геннадьевич. — Сейчас есть люди, которые выглядят законопослушными, но творят такое, что преступникам и не снилось! Кстати, на тебя будут распространяться все льготы, как на сотрудников МВД, то есть бесплатный проезд в отпуск и санаторий. Ну а жить будешь на конспиративной квартире. Думаю, в твоём положении это дополнительные преимущества. Ну что, согласен?
Я и не знал, что думать, слишком неожиданно для меня появился этот подполковник Зверев.
— Ну хорошо, я согласен!
— Отлично! — кивнул полковник. — Давай, Дима, выпьем за это. Раз уж ты согласился, давай это отметим, хотя я, честно говоря, был уверен, что ты согласишься. Оперская жилка в тебе неистребима. Да и вообще такие парни, как ты, — это просто идеальные агенты. Как говорится, «настоящий опер должен быть неженатым и желательно сиротой».
— Ну да, действительно про меня! — я грустно засмеялся.
Мы налили ещё по одной стопки и выпили.
— Пойдём, покажу тебе свой сад. Я его лет пятнадцать выращивал, пойдём похвастаюсь, пока не стемнело, — сказал полковник, вставая и немного потягиваясь. Мы вышли с веранды дачи и пошли в сторону деревьев в глубине дачного участка.