Я подошел к нужному мне подъезду, рядом с дверью, которая вела в подъезд, на лавочках сидела группа из нескольких бабушек раннего пенсионного возраста. Я поздоровался с ними, они кивнули в ответ и вроде бы продолжили свой разговор, но потом, даже не дождавшись, когда я удалюсь на приличное расстояние, они сразу же начали обсуждать меня. Кто я такой, по их предположению, и к кому пришел. Что поделать, бабушки они во все времена одинаковые. Любопытство и бдительность у них всегда на первом месте.
Поднявшись на третий этаж я подошёл к двери квартиры номер восемнадцать, и достал ключ который мне передал подполковник и открыл дверь. Когда я вошел то у моему удивлению, в воздухе квартиры не витал запаха старости или пыли, или нафталина, как я ожидал, хотя подполковник и говорил, что здесь раньше жила пожилая женщина. Видимо, мне повезло, и эта бабуля была очень чистой и аккуратной.
В конце восьмидесятых годов прошлого века типичная хрущёвская квартира выглядела достаточно скромно, но уютно благодаря тому, как её обустроила пожилая хозяйка, проживающая здесь долгие годы. Каждая деталь интерьера отражала эпоху и вкус владельца, мне даже казалось, что я здесь уже был.
Входная дверь была старой деревянной конструкции, снаружи обитой синтепоном, а изнутри просто покрашенной в темно-красный цвет, а рядом с дверью располагался маленький шкафчик для обуви, сделанный из толстой фанеры и обитый дерматином. Коридор в квартире был небольшой и довольно тесный, однако он не был заставлен старыми вещами и множеством мелочей, накопленных годами жизни.
Кухня, как и полагается в хрущевке, была очень маленькая, метров не больше шести квадратов, и освещалась единственной тусклой лампочкой под абажуром. Стены были оклеены бумажными обоями, уже слегка пожелтевшими от времени и сигаретного дыма. Кухонный гарнитур состоял из деревянного стола со столешницей из пластика, пары табуреток и буфета, изготовленного в какой-нибудь столярной артели ещё в довоенные годы. Буфет был украшен кружевом, а внутри хранились семейные реликвии и сервизы советского производства. У моей бабушки был такой же буфет. Он заменял кухонные шкафы. На верхних полках за застекленными дверцами у бабушки, насколько я помню, всегда лежали сладости: конфеты или домашнее печенье, а на самой верхней полке у деда стоял графин с самогоном и лежали пачки «Беломора».
Я осмотрел двухкомфорочную газовую плиту, она была чистой и в исправном состоянии. В углу стоял маленький холодильник. А у окна стоял небольшой стол, за которым могло бы разместиться за обедом не больше чем двое человек. В общем, жить можно было.
Я вышел их кухни и вошел в основную комнату которая называлась гостиная, и была совмещённая с маленькой спальней. Здесь стоял диван-кровать, покрытый старым пледом, комод с зеркалом, два кресла-качалки и телевизор модели «Рубин». На стенах висели картины советских художников. На полу был постелен уже изрядно потертый линолеум, с рисунком напоминающем паркетный пол.
Спальня отделялась лишь тонкой перегородкой от гостиной. Там стояла кровать с высоким изголовьем, украшенным резьбой, старинное трюмо с тремя зеркалами и настенный ковёр возможно даже ручной работы, и привезённый из Средней Азии кем-то из родственников, а затем подаренный хозяйке квартиры.
Окна выходили на двор, окружённый невысокими пятиэтажками, точно такими же, как и эта. Из окон открывался вид на детскую площадку с качелями и песочницами, зелеными газонами и редкими деревьями, посаженными ещё в пятидесятые-шестидесятые годы. Из гостинной на балкон вела застекленная дверь. Я повернул ручку двери и вышел на балкон, он был застекленным, и почти не завален хламом, возле окна стояла табуретка, а на подоконнике расположилась пепельница.
Бабушка, видимо, иногда позволяла себе выкурить сигарету. Но, вероятно, нечасто, поскольку в квартире не ощущалось застарелого запаха табачного дыма.
Итак, что мне нужно сделать первым делом, чтобы наладить свой быт? Я взглянул на свои наручные часы, еще только начиналось время обеда. Мне нужно было потратить остатки этого дня на покупку продуктов по максимуму, чтобы потом не бегать по магазинам и не стоять в очередях. К счастью, у меня ещё остались почти нетронутыми те деньги, которые я получил, выходя на волю из колонии-поселения. За те пару недель, пока я гостил на даче у полковника, я потратил всего лишь пятьдесят рублей, и у меня оставалось еще триста пятьдесят рублей, поэтому закупить необходимый запас продуктов было на что, к счастью, холодильник имеется. Я включил его в розетку, и он с шумом заработал.