Я вдруг вспомнил тот день, когда я остался без ног. Война в Европе длилась уже больше десяти лет и заканчиваться никак не собиралась. Позиция нашей части находилась на передовой в районе Львова, где проходила линия фронта. Пока было небольшое затишье, стороны конфликта пытались в очередной раз договориться о перемирии, и я с передовой поехал навестить в госпитале своих бойцов из группы разведки, которой я командовал, и раздать им заслуженные награды. Уже на обратной дороге, когда до передовой оставалось не больше двадцати километров, вдруг со стороны войск НАТО полетели ракеты и дроны. Видимо, кто-то из командования объединенных войск Европы очень не хотел допустить перемирия между Россией и НАТО.
— Товарищ подполковник! Надо переждать обстрел где-нибудь в более безопасном месте, а потом поедем дальше! — обернувшись, прокричал мне мой водитель Саня.
— Гони вперед, Саня! В первый раз, что ли⁈ Нам нужно скорее попасть в часть, по-моему, основные прилеты как раз туда были! — прокричал я в ответ своему водителю. — Там наверное наша помощь нужна!
Раньше в этот провинциальный городок недалеко от Львова, где стояла наша небольшая воинская часть прилетов ракет и дронов почти не было, а сейчас по улицам в панике бегали люди, стараясь где-нибудь укрыться от осколков. Наш УАЗик «Буханка» ехал по разрушенным улицам города с максимально возможной скоростью, с которой можно передвигаться по разбитой дороге, на которой валяются бетонные осколки от стен домов разной величины, а ещё приходится объезжать воронки от ракет и снарядов, некоторые из них настолько большие, что если машина попадёт в неё, то уж точно без помощи тягача из ямы её будет невозможно достать. Когда мы уже приближались к выезду из города, неожиданно на дорогу выбежала маленькая девочка лет семи и начала махать руками. Сашке пришлось затормозить так резко, что я ощутимо приложился головой о потолок кабины, и, наверное, если бы не каска, то я бы обязательно получил неслабое сотрясение мозга.
Мой водитель выбежал из машины и кинулся к девочке.
— Ты почему одна? Где твоя мама?
— Мама там, в подвале, нас много, там выход завалило, меня в окошко вытолкнули! — запинаясь от слез, заикаясь прокричала девочка так громко, что я её услышал из кабины УАЗика, несмотря на периодически звучащие звуки взрывов.
Я выскочил из машины и подбежал к ним.
— Присев на корточки, я поймал взгляд девчушки, которая уже начала впадать в ступор от страха.
— Где этот подвал? Где твоя мама, сможешь показать? — прокричал я.
— Товарищ полковник! Скоро сюда по-любому прибудут спасатели, нам нужно срочно добраться до расположения части! — прокричал Сашка.
— Да хрен они их сейчас найдут, ты посмотри, что творится! Пока спасатели придут, спасать некого будет, завалит их здесь обломками здания, сто процентов! — громко сказал я своему водителю, стараясь перекричать шум взрывов, на что Сашка покачал головой и тревожно посмотрел на верхние этажи зданий, из которых шел дым.
— Показывай, где осталась твоя мама! — сказал я девчушке, она, вздрагивая от слёз, тем не менее нашла в себе силы побежать к домам, показывая мне направление.
Я побежал за ней, надеясь успеть, пока пожар не распространится и с крыш многоэтажек не начнут падать куски кровли. Девчушка подбежала к одному из маленьких окон, которые находились у самой земли и вели в подвал. Возле этого окна плакало еще несколько маленьких детей.
Заглянув в окно, на которое показывала девочка, я увидел в подвале десятка два женщин и несколько детей. Из подвала доносились крики, от которых закладывало уши. Женщинам хватило сил вытолкнуть на поверхность только самых маленьких детишек, окно находилось примерно на высоте более двух метров, и женщины не могли выбраться из подвала сами, а маленькие детишки боялись убегать и плакали, оставаясь возле окна в подвал. Мы с моим водителем Саней переглянулись.
— Я залезу в подвал и буду выталкивать женщин, а ты принимай их здесь, — сказал я своему напарнику. —
Скинув бронежилет и разгрузку, потому что иначе мне бы было невозможно пролезть, я сел на землю, просунул ноги в небольшое окно подвала и спрыгнул вниз. Я начал подсаживать женщин, а Сашка затягивал их в окно за руки. Последних женщин и детей я выталкивал уже из последних сил.
— Как только вылезите, сразу убегайте подальше от здания, оно начинает рушиться! — кричал я женщинам. Многие из них были в панике, а кто-то, наоборот, впадал в ступор. Дым от пожаров становился все более густым и едким.
— Вроде всех вытащили! — крикнул я Сашке, задыхаясь от дыма.