— Инспектор! Уведите его в ШИЗО! —
— Осужденный Корсиков, на выход! — устало зевая, сказал прапорщик, когда зашел в кабинет. Меня вывели из штаба колонии-поселения и повели куда-то вдоль рядов колючей проволоки. Открылась решетчатая калитка, и мы зашли в небольшое одноэтажное здание с решетками на небольших окнах, расположенных почти под самой крышей. Впереди меня шел один надзиратель, а дежурный по колонии шел сзади. Наручники с меня они благоразумно снимать пока не стали.
— Принимай постояльца! — сказал пожилой усатый прапор, который привел меня, дежурному по ШИЗО. Дежурным был молодой парень, наверное, только после армии устроился в колонию, его заспанное лицо было очень недовольным, потому что его разбудили из-за меня. Хотя, конечно, на службе спать ему совсем не полагалось.
— Пошли, Корс, я смотрю, ты без вещей! До подъема осталось два часа, и че тебе, блять, не спалось! — на ходу ворчал дежурный по изолятору. Вместе с дежурным по колонии он повёл меня по коридору, — Стоять лицом к стене! — сказал дежурный у двери одной из камер.
Я встал лицом к стене, дежурный по изолятору открыл двери в пустую камеру, я зашёл внутрь. Камера была очень маленькой, где-то полтора на два метра. Я лёг на деревянные нары, которые висели на цепях, прикреплённых к стене, и складывались днём, поднимаясь вверх, чтобы зекам в изоляторе жизнь мёдом не казалась и они спали только в положенное время. Двери камеры за мной со скрипом закрылись.
В голове моей ещё был определённый хаос. В принципе, как раз об этом меня учёные предупреждали, что моя память не сразу начнёт нормально функционировать. А что останется от памяти человека, в тело которого меня переместили, так вообще было неясно. Я лежал на деревянных нарах и старался навести порядок в своей голове, в общих чертах картинка у меня стала складываться, хотя и совершенно не в мою пользу.
Итак, что мы имеем в сухом остатке? Учёные уверяли меня, что я должен был переместиться в тело действующего сотрудника КГБ и предотвратить теракт, который должен был произойти 4 июня 1989 года. Но учёным не дали нормально завершить процесс перемещения, и что-то пошло не так. С годом, по крайней мере, ошибки не было, меня должны были переместить именно в 1988 год, задолго до теракта, чтобы у меня было время на подготовку, но вот с личностью человека, в которого я должен был попасть, произошёл досадный промах.
В итоге я оказался в теле заключённого, бывшего милиционера, какого-то оперуполномоченного, которому оставалось всего три дня до условно-досрочного освобождения. Однако теперь, как заверил меня начальник колонии, я нескоро покину стены колонии. И теперь я, по всей видимости, выйду из тюрьмы я через несколько лет и не успею выполнить задание, с которым меня сюда отправили.
Однако во всём этом есть и отрадный момент: теперь у меня вновь есть ноги, и я могу свободно ходить и даже бегать. Эх, зона, хоть она и считается ментовской, но всякое может случиться, и я могу попросту не дожить до освобождения… Хотя, как говорил начальник колонии, что человек, в тело которого я попал, вроде как невиновен, а его кто-то подставил. Ну, в принципе, ничего удивительного. Такое бывало не только в России, но и ещё в СССР, подстава в таких структурах, как милиция, а потом полиция, всегда была самым удобным способом убирать неугодных. Ладно, с этим разберёмся позже.
Что мне сказал инспектор по изолятору: «Подъем будет через пару часов», но сон ко мне совсем не шёл. Да и ладно, какой тут спать! Сейчас нужно думать, как быть дальше. Необходимо поскорее выйти на свободу, но как теперь это мне сделать?
Моё сознание, кажется, ещё не полностью слилось с памятью человека, в чьём теле я нахожусь. Порывшись в памяти, я только понял, что его зовут Корсиков Дмитрий Иванович, родился в 1960 году, и сейчас ему, то есть уже мне, двадцать восемь лет. Родные и родители? Я попытался напрячь мозг и извлечь что-то из памяти моего нового тела. Ух ты! Оказывается, парень был сиротой! Отец неизвестен, мать воспитывала его одна, но умерла, когда ему было 12 лет, близких родственников не было и он попал в детский дом. Потом армия, десантные войска, теперь понятно, откуда у этого тела такая хорошая физическая форма! После армии закончил школу милиции и год проработал оперуполномоченным, затем какая-то мутная история, суд и тюрьма. За что парень попал за решётку, пока не удавалось вспомнить, только какие-то размытые обрывки. Почему там в будущем у ученых всё пошло не по плану? Я стал вспоминать последние минуты перед тем, как оказался в прошлом в теле этого молодого парня.