Я покинул территорию колонии-поселения, выйдя через контрольно-пропускной пункт. Теперь я свободный человек! Я огляделся по сторонам. Мне сказали, что где-то недалеко должна быть автобусная остановка. Сейчас 1988 год, еще жив СССР, и у меня опять есть ноги. Что меня ждет дальше, одному Богу ведомо. Оглянувшись, я впервые увидел, как колония поселения выглядит со стороны. За забором из нескольких рядов колючей проволоки скрываются несколько двухэтажных зданий, построенных, очевидно, во времена правления Хрущёва. Также здесь было множество хозяйственных построек и производственных цехов. Изолятор, в котором я просидел десять суток, и это, в принципе, всё, что я помню из своего пребывания за колючей проволокой, отсюда видно не было.
В основном в колониях-поселениях не бывает вышек с часовыми, вооружёнными автоматами, так как контингент заключённых стремился быстрее реабилитироваться и вернуться к нормальной жизни. Такие поселения лишь обнесены несколькими рядами колючей проволоки. Да и сроки заключения у тех, кто сидит на поселении, небольшие, поэтому побеги, хотя изредка и бывают, но в основном народ стремится не нарушать режим, чтобы побыстрее выйти за хорошее поведение. Как правило, колония-поселение является градообразующим предприятием в небольших посёлках, таких как тот, который я сейчас лицезрею.
С другой стороны дороги, которая проходила вдоль с территорией колонии-поселения, стояли несколько трёхэтажных домов, где жили сотрудники колонии. Это были сотрудники в погонах и вольнонаёмные работники. Интересно, что в советское время и заключённый мог отбыть срок в колонии и остаться работать там вольнонаёмным, например, водителем или рабочим на производстве. Многие бывшие зеки так и делали, потому что зарплата на производстве в колониях была довольно высокой для того времени.
Думая об этом я бодро зашагал в сторону автобусной остановки. Стоял прекрасный летний день — начало июня, когда солнце уже ярко светит, но утренний воздух всё ещё прохладен.
Накануне своего освобождения я осторожно, чтобы не вызвать подозрений своей неосведомленностью, расспросил дежурного в ШИЗО, как добраться из этого поселка до города. И, как мне стало известно из разговора, колония поселения находилась рядом с Волгоградом далеко за городом, и до города можно было добраться только на междугородном автобусе, который ходил четыре раза в день, или на такси. Поскольку такси поблизости не было, да и вряд ли могло быть по причине захолустного расположения этого населенного пункта, мне пришлось идти на автобусную остановку. До остановки я шел всего несколько минут, по дороге мне попалось всего несколько прохожих, сегодня был вторник, время близилось к полудню, и в основном все жители поселка были на работе.
Я подошёл к коричневой железной коробке и начал изучать расписание автобусов. Судя по табличке, ближайший автобус должен был приехать где-то через три часа.
Присев на скамейку в тени крыши остановки. я задумался. В моем разуме вертелись самые противоречивые мысли. Я оказался в прошлом, в 1988 году, получается что другой я тоже живет в этом времени и ему( то есть мне) сейчас всего восемь лет. Из своего детства я неплохо помню, какой была жизнь в СССР.
Впереди страну ждало безумное и совершенно непонятное время конца восьмидесятых, а затем и полный распад страны, который в итоге приведёт к окончательной катастрофе. Но я молод, у меня снова есть ноги, и по сравнению с этим все будущие невзгоды и потрясения кажутся мне просто малозначительными.
У меня есть цель — предотвратить теракт, политические последствия которого для нашей страны будут катастрофическими. Я всю свою жизнь потратил на то, чтобы спасти свою страну от окончательного краха, потерял ноги в бою, но из-за предательства и идиотизма руководства, наша страна всё равно оказалась на грани окончательного развала в конце двадцатых годов двадцать первого века.
И теперь мне представилась возможность прожить еще одну жизнь и постараться повлиять на судьбу своей страны. Возможно, мой вклад и будет той маленькой песчинкой, которая не даст СССР или уже России свалиться в пропасть. По задумке ученых, которые меня сюда отправили, я должен был попасть в тело действующего оперуполномоченного сотрудника КГБ, и тогда мне было бы, наверное, не так сложно предотвратить этот злополучный теракт.
Однако, видимо, из-за внезапного нападения на научную лабораторию произошел какой-то сбой, и теперь я попал в тело бывшего оперуполномоченного милиционера, который несколько лет просидел в колонии, и меня теперь не подпустят на пушечный выстрел, не то что до КГБ, а даже к службе в милиции. Да что там, теперь я со своей( то есть с чужой) судимостью вряд ли даже сторожем-то смогу устроиться. Хоть я и считаюсь судимым, лично не помню ничего из того, что происходило в зоне за те годы, которые провёл в ней парень, в тело которого я попал. Я помню только последний эпизод и те десять дней, которые провёл в одиночной камере в ШИЗО перед освобождением. Теперь мое будущее самое что ни на есть туманное. Частично память парня, в теле которого я теперь находился, была мне доступна, например, я помнил многое из того, чему он обучался в школе милиции, помнил многое из его дальнейшей работы оперуполномоченным. Несмотря на то что всё с самого начала пошло наперекосяк, я все таки был полон решимости предотвратить теракт на железной дороге, и эти знания и навыки, думаю, мне обязательно пригодятся.