— Закуривайте, бойцы. — Открываю я свой портсигар и угощаю сопровождающих «Беломором».
— А вы сами курить не будете, товарищ сержант госбезопасности? — вытащив папироску, заминает гильзу ефрейтор.
— Я пока воздержусь, чтобы унтер чего странного не удумал. — Кивнул я на немца, сидящего на кортах с руками за головой.
— Тогда и мы тоже не будем. — Строго взглянув на напарника, спрятал Соболев папиросу за бортик пилотки.
— Это правильно. А то начкар запалит, накажет. — Подмигнул я бойцу.
— Лейтенант может. — Вздохнул Кузин, ныкая свою беломорину.
— Видать нелегко вам «язык» достался, раз вы им так дорожите, товарищ сержант госбезопасности? — спросил Соболев.
— Троих потеряли. — Не стал я вдаваться в подробности.
— Знакомо. — Вздохнул ефрейтор, задумавшись о чём-то своём, но краем глаза контролируя немца.
— А ты что из разведки, товарищ ефрейтор. — Поинтересовался я.
— Полгода в разведроте дивизии воевал, пока не ранило. После госпиталя сюда вот определили, до полного выздоровления. — Инстинктивно погладил он плечо правой руки.
— Кузин, возвращайся на пост. Соболев, со мной в штаб. Пойдёмте, товарищ сержант госбезопасности. — Прервал нашу беседу лейтенант Хомич и пошёл впереди, по одной из тропинок в восточном направлении.
Подняв немца, конвоирую его следом, Соболев замыкает. По лесу разносится стук топоров, а также слышно как пилят и валят деревья. Раздаются команды и предупреждающие окрики. Видимо сапёры оборудуют блиндажи и другие укрытия для размещения полевого управления армии. Ох и влетит им от лесничихи, когда она узнает про незаконную вырубку. Мало никому не покажется.
У большой палатки, поставленной недалеко от опушки, нас уже поджидали. Холёный лейтенант в новом обмундировании и часовой у входа.
— Что, пленного привели? — уставился на унтера лейтенант, только скользнув по всем остальным взглядом. — Хорошо, давайте его сюда и можете быть свободны.
— Я не понял, товарищ лейтенант⁈ У меня приказ — доставить «языка» и лично передать начальнику штаба. Вы, что, служите начальником штаба армии⁈ — Командным голосом заявляю я о своём присутствии, шагнув к лейтенанту.
— Я не, я не… Я адъютант начальника штаба армии. — Как-то зазаикался летёха, то ли от возмущения, то ли от смущения.
— Предъявите свои документы! — засветил я ему свои корки с аббревиатурой НКВД.
— Это кто тут шумит? — Вышел из штабной палатки молодой генерал, поправляя фуражку.
— Товарищ генерал-майор, контрольный пленный из 323-й немецкой пехотной дивизии доставлен. Имею при себе документы о расположении войск противника. Сержант госбезопасности — Доможиров, зафронтовая разведка. — Коротко доложил я, узнав Черняховского. Хотя видел Ивана Даниловича только на фотографиях в своём времени. Но он особо не изменился, в сорок пятом погибнет.
— Что-то не больно жирный этот «гусь». — Взглянул генерал на погоны унтер-офицера.
— Так это же не домашний, а дикий гусь, потому и не жирный, зато клюв у него знатный, и гогочет он складно. — Похвалил я немца.
— Сам «языка» брал? — Заинтересованно посмотрел на меня генерал.
— Да. Моя разведгруппа сработала. — Не стал я скромничать.
— Где взяли? — Спросил Иван Данилович.
— Пленный из 594-го пехотного полка. А взяли мы его возле населённого пункта Панская Гвоздевка, в районе обороны 712-го стрелкового полка. Но это была совместная операция. — Ответил я.
— А чего же тогда в штаб дивизии не доставили? — поинтересовался генерал.
— А до вас ближе вести. Да и в штабе армии разговорчивый «язык» гораздо нужнее. — Изложил я свои аргументы.
— Да. Действительно. Нам нужнее. — Согласился с моими доводами командарм. — Лейтенант Крайко, срочно сюда начальника разведотдела и переводчика.
— Есть, вызвать начальника и переводчика. Сейчас позвоню. — Засуетился штабной адъютант, не решаясь оттолкнуть генерала, который стоял возле входа в тамбур штабной палатки.
— Чего!!? Бегом, я сказал!! — Рыкнул на него командарм. — Совсем уже обленились штабные, два шага до соседней палатки пробежать не могут. — Добавил он, рассуждая.
— Заводи своего «языка», товарищ сержант госбезопасности. — Отошёл он чуть в сторону, освобождая вход.
— Komm vorbei, Carl, die Kameraden der Generäle wollen mit dir reden.* — «Слегка» подтолкнул я в плечо Фогеля, застывшего на месте с открытым ртом.
— Я, я Хитлер капут. — Разморозился унтер, влетая в палатку, наклонив голову. Вхожу следом, чтобы штабные не растерялись и отодвигаю немца в сторону, освобождая проход.
