Иду к полуторке, прокручивая в голове первоочередные задачи и составляя план.
— К машине! — командую я своим и строю бойцов лицом к пёстрой толпе.
— Равняйсь!!! Смирно!!! — Отдаю я общую команду для всех, или для тех, кто понял.
— По порядку номеров рассчитайсь!
— Первый. Второй. Третий. Четвёртый.
— Пятый. Расчёт окончен. — Сделал шаг вперёд шофер Сизов и вернулся в строй.
— Вольно! — Расслабляю своих и продолжаю.
— Красноармеец Сизов. — Начинаю я раздавать приказы.
— Я. — Откликается наш водила полуторки.
— Готовишь машину к маршу. Проверь всё и запасись топливом. Особое внимание обрати на светомаскировку, марш предстоит ночной. — Ставлю я ему боевую задачу. — И ещё… В кузове приберись. Трофеи рассортируй, оружие и боеприпасы отдельно, документы, снаряжение, а потом прочее барахло.
— Есть, готовить машину к ночному маршу. — Чётко отвечает водила.
— Петров, Жмыхов. — Продолжаю я сыпать приказами.
— Я.
— Я.
— Берёте пулемёт из машины и занимаете позицию вон на той крыше. Будете контролировать подъездную дорогу к станции. Старший — Петров. — Нежданчики как накануне мне сейчас не нужны, а надежды на народное ополчение мало.
— Есть. Контролировать подъездную дорогу. — Отвечает Гаврила.
— Валеев, Митрохин со мной. — Оставляю я при себе пионеров на всякий случай.
— А теперь вы граждане алкоголики, дебоширы и тунеядцы. — Поворачиваюсь я лицом к толпе будущих ополченцев. — Вы чего тут столпились, да ещё приармянились друг к дружке? Лётку-ёнку собрались станцевать? Или команду не слышали⁈ Быстро разобрались по ранжиру и построились в две шеренги!
Толпа загудела и начала шевелиться, но в конце концов селяне изобразили подобие строя. Ну хоть что-то.
— Равняйсь!! Смирно!! Отставить! Команда — «Смирно» касается всех, а не только тех, кто служил или воевал. Так что повторим.
— Равняйсь!! Смирно!! — Снова командую я и обхожу замерший строй, в основном состоящий из стариков и подростков непризывного возраста, но попадались и призывники.
Правда строй не совсем ровный, да не такой уж и замерший. Некоторые стоят, засунув руки в карманы и расставив ноги на ширину плеч, но хоть галдеть перестали. Начинаю обход с левого фланга, смотря в глаза каждого. Кто-то спокойно выдерживает мой взгляд, кто-то не выдерживает и отводит, а кто-то и бегает глазками.
Останавливаюсь перед правофланговым. Видимо Афоня с одного раза не понял, что не в сказку попал, придётся его поучить уму-разуму. Мало того, что он стоит в строю в замызганной майке, засунув руки в карманы штанов и расставив ноги, так ещё и пивное брюшко своё выпятил на всеобщее обозрение. Ну и смотрит на меня набычившись исподлобья, с кривой дебильной улыбочкой на морде лица. Видать тяпнул для храбрости, и явно не пару соток на огороде, а стакан или два, так как сивухой от него не просто припахивает, а воняет. Взгляд мой выдерживает, свои налитые кровью буркалы не отводит. Ему же хуже.
— Я так понял, Афоня, что с первого раза до тебя плохо дошло, и ты вновь решил отличиться. — Интересуюсь я.
— А кто, ты, такой, чтобы здесь командовать? И чего, ты, мне сделаешь? У меня бронь, невоеннообязанный я. — Развязно говорит он, покачиваясь с пятки на носок.
— Да я уже понял, что, ты, только в карманный бильярд и умеешь играть, а боец из тебя, как из говна пуля. — Провоцирую я этого мудака. Некогда мне сейчас словоблудием заниматься, когда каждая секунда на счету.
— Чего-о? — морщит лоб Афоня и перестаёт чесать свои яйца, подняв сжатые в кулаки руки и изобразив подобие боксёрской стойки.
Почти без замаха бью ему крюком в правый бок, лечу печень и смещаюсь на пару шагов влево. Ну вот. Что и требовалось доказать. Бить по голове бесполезно, когда мозгов нет, стрясать там нечего. Зато больная печень мгновенно отреагировала и послала сигнал в спинной мозг. Так что бугай слегка покачнулся, блеванул на своё брюхо, а затем осел на вялых ногах и прилёг отдохнуть прямо на землю у моих ног.
После произошедшего инцидента народ в строю сразу подобрался. Все любители перестали играть в карманный бильярд, а профессионалы даже не начинали. Так что продолжаю воспитательные мероприятия.
— В общем так, товарищи ополченцы. Агитировать и увещевать мне вас некогда, коварный враг уже у ворот. Поэтому все те, кто не хочет защищать не только свою Родину и страну, но даже свой дом и очаг, могут идти нахрен отсюда. Те же кто хочет воевать и убивать ненавистного врага, обязаны выполнять приказы и подчиняться своим командирам. Думайте. У вас минута на размышление. А теперь. Вольно! Разойдись!