На окраине города натыкаемся на бойцов из батальона лейтенанта Ушакова. Третий батальон оборонялся за противотанковым рвом, заняв позиции в готовой траншее, выкопанной в полукилометре от рва. А так как людей в нём было меньше, чем в роте, то и участок прикрытия был небольшим. Про глубину обороны речи вообще не шло. Все три собранных из отступивших бойцов взвода, находились в траншее, вытянувшись в одну линию. Из тяжёлого вооружения имелось только два станковых пулемёта, один в центре, другой на правом фланге. Левый фланг за шоссе прикрывали широкий овраг и ручей, протекающий по его дну. Справа от шоссе овраг тоже был, только гораздо уже, но тут с ним творчески поработали, местами углубив и срыв пологие откосы. В результате получился противотанковый ров. Всё бы ничего, но противотанковый ров-овраг можно было обойти с севера, и ударить батальону по открытому правому флангу. Или прорваться прямо по шоссе, пустив вперёд бронетехнику. Тем более через ручей был сооружён крепкий мост, а слева прямо к оврагу примыкал фруктовый сад. Справа же от дороги рос лес, примерно в километре от балки, в котором легко могла накапливаться и укрываться как пехота, так и артиллерия супротивника. Мост естественно никто не взрывал, так как шоссе связывало передовые батальоны с тылом дивизии, по той же причине его даже не заминировали.
Узнали мы и подробности боя батальона на предмостных позициях.
После нашей нечаянной провокации с танком, командование зашевелилось и железнодорожный мост подорвали, уронив в реку один пролёт у левого берега. В связи с чем усиленная рота, стоявшая на предмостных позициях, отошла со станции Семилуки к основным силам, уплотнив боевые порядки батальона Ушакова. В результате третий батальон держался до самого вечера, отбивая многочисленные атаки противника, но всё равно был разбит и выдавлен с предмостных позиций в северном направлении. Отбивать атаки немецкой мотопехоты ещё получалось, но когда в бой вступили штурмовые орудия, наступил перелом. Батарея «сорокапяток» продержалась недолго, боевого опыта у противотанкистов не было и они стреляли по «танкам» с максимальной дистанции, целясь в лоб. И хотя попадали, но толку от этого. Единственный расчёт подбил две самоходки, стреляя по гусеницам, остальные почти зря погибли. Не спасла положение и рота противотанковых ружей. Немцы сменили тактику, медленно продвигаясь вперёд небольшими группами. Следом шли штурмовые орудия, поддерживая атаку своим огнём, гася в первую очередь пулемёты и прочее тяжёлое вооружение. Так что в конце концов оборона посыпалась. Оставшиеся в живых бойцы отошли в лес между сёлами Старые Семилуки и Губарево, затем переплыли на левый берег на подручных средствах.
Противник попытался захватить переправы, но понтонный мост взлетел на воздух. Автодорожный мост пострадал частично, так как не сработала часть зарядов, и для переправы любой авто и бронетехники был непригоден. Требовался ремонт. Зато два небольших плацдарма фрицам удалось захватить практически сходу, как раз в районе мостов. Ночью их почему-то никто не побеспокоил, а днём уже было поздно. Мотопехотные батальоны переправились почти в полном составе, за исключением автотранспорта. Немцы также подтянули к реке гаубичные батареи, а на прибрежных высотах установили свои зенитные пушки. Ахт-ахты били прямой наводкой по дотам с двух километров, а штурмовые орудия стояли почти у уреза воды на крутом берегу и поддерживали свою пехоту. Вот только этого было мало. Захватить Рабочий посёлок и село Подклетное, тем самым увеличив плацдарм, у противника не получалось. Все атаки мотопехоты отбивались ружейно-пулемётным и артиллерийским огнём подразделений 605-го стрелкового полка.
Пока отбивались. Но когда фрицы починят мост и переправят на плацдарм свои штурмовые орудия или танки, будет всё очень плохо. Прилетят бомбовозы, артподготовка и штурм.
Чем-то помочь батальону мы не могли, так что разузнав последние новости и оставив бойцам ящик тушёнки и мешок сухарей, возвратились на место базирования уже затемно.
Разведка с юга пока не возвращалась. Пацюка тоже не дождались, видать всё ещё думает или лабаз охраняет. На первый взгляд добра там хватало, и всё на одном газоне не вывезешь, даже с двойным перегрузом. Бойцы-дружинники четвёртого отделения поглядывали на меня искося. В первый раз в расстрельной команде, это не фунт изюма сожрать, ничего страшного, завалили первую тройку пособников, некоторые потом проблевались. Вторую тройку прижмурили уже бойцы третьего отделения. Но пришлось отправить их к комиссару, чтобы вправил мозги и разъяснил, почему по закону военного времени нельзя было поступить иначе. С третьим отделением пускай Пацюк сам разбирается, он из органов, так что законы знает. Мы же с лейтенантами соображали на троих и решали, как и чем можем помочь третьему батальону. Пока выходило, что ничем. Патронов нет, взрывчатки нет, танк без горючего и боекомплекта. Оставалось ждать хороших вестей от разведки с юга, а с утра снова двинем на промысел.