В мощную оптику правый берег приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки, ну и дуб, растущий в пятистах метрах, практически в центре излучины, был хорошо виден даже невооружённым взглядом. Но сам дуб меня интересовал мало, а вот висящих на нём разведчиков я заставил себя рассмотреть внимательно. Двоих, хоть и с трудом, но узнал. А вот лицо третьего было обезображено до неузнаваемости. То ли близким разрывом гранаты, то ли постарались проклятые фрицы. Так как тела всех троих были исколоты штыками немецких винтовок. Сапоги и прочее снаряжение гады сняли, а маскхалатами и формой побрезговали. Но развешали с немецкой педантичностью, братьев Дёминых по краям, а Максима Захарова в центре и выше. Когда я закончил разглядывать это зрелище и отвернул голову в сторону, молодой мамлей побледнел и, отшатнувшись, вжался в стенку окопа. А был бы верующим, наверняка бы перекрестился. Так как я даже сам почувствовал, как из меня выплеснулась волна ярости. Закрываю глаза и считаю про себя до десяти, после чего выдыхаю.
— Ну что, лейтенант, нравится эта картина на дубе? — Прокаркал я почти нормальным голосом, когда слегка отошёл.
— Да я бы этих фашистов голыми руками за такое душил. — Крепко сжав кулаки, сверкнул глазами молодой командир.
— Верю. Потому и прошу помочь в одном деле. Приказать не могу ты не у меня в подчинении, лейтенант. — Смотрю я ему прямо в глаза, но уже не так «дружелюбно».
— Я согласен. Что нужно сделать? — Уверенно смотрит на меня командир роты.
— Пока ничего. Операция строго секретная. Часа через два я своих людей для наблюдения пришлю. Нужно будет им показать и рассказать про оборону противника. Где, что у него там за речкой находится. — Мотнул я головой в западном направлении. — Не изменилось ли чего в системе огня и про прочие непонятки. Любые, даже незначительные детали будут важны. Так что вспоминай сам и у своих опытных бойцов поспрошай. Время ещё надо будет засечь, когда солнце садится и всходит. Есть ли туман на реке, и как долго он держится. В общем, любая мелочь нужна, и лучше всё записать. Есть на чём?
— Найду. Вот только… Часов у меня нет. — Признался ротный.
— Держи. — Достал я из своей полевой сумки чистый блокнот. — А часы? — Посмотрел я на свой хронометр. — Часы тебе мои разведчики передадут. Не к спеху пока. Ладно, бывай, лейтенант. Провожать не надо, сам дорогу найду.
Через полчаса, ещё раз переговорив с комбатом, мы уже возвратились на базу, и я разослал наблюдателей вдоль берега реки на расстояние двух-трёх километров в стороны от основного места диверсии. Чтобы засветло осмотрелись и выявили возможные цели. Ближе к вечеру пришлю смену, пускай ещё ночью понаблюдают. Гаврилу и Вовку Жмыхова отдельно проинструктировал, достал из своего вещмешка запасные часы и велел передать младшему лейтенанту. Сам же занялся составлением и обоснованием плана, который уже созрел в моей голове. Осталось только перенести его на бумагу, подсчитать расход боеприпасов и количество требуемого вооружения. Уточнять детали будем уже позже, после проведённой разведки. Про основную задачу я даже не упоминал, начальству на верху хватит и того, что я запланировал отчебучить. Хотели результатов, будет им результат, пускай дырки для орденов сверлят или место для грамоты на стенке готовят.
…
Глава 26
Ближе к ночи подтянулись все разведчики с передовой, и план операции был окончательно составлен. Оставалось только его утвердить и осуществить. Тем более завтра должны были приехать кураторы из управления, так что предоставим им готовый план с требуемым количеством боеприпасов и прочего. Патронов нам могло хватить и своих, но лишних патронов никогда не бывает, тем более расход предстоял значительный. А в первую очередь нам был нужен бензин, миномётные мины калибра 82 и 50 миллиметров, ну и боекомплект к винтовкам и пулемётам. Ещё нужна была санкция на проведение операции, а также наладить взаимодействие с занимающими оборону вдоль берега Дона частями Красной Армии. Чтобы командиры полков и прочих подразделений хотя бы нам не мешали.
Тем более когда линия фронта окончательно устаканилась, и шастать туда-сюда через реку стало проблематично, тактику мы сменили. Если раньше за Дон отправляли по две-три РДГ практически каждую ночь, но недалеко и максимум на двое суток, то когда начались проблемы, пришлось отправлять по одной усиленной группе уже на большие расстояния, соответственно и время прибывания в тылу у противника увеличивалось до нескольких суток. Поэтому охотиться на врага начали днём, но уже с нашего берега. Чтобы разведчики-диверсанты не расслаблялись, да и смену нужно было как-то натаскивать. Снайпер, пулемётчик и стрелок-наблюдатель с самозарядкой или с обычной винтовкой. По одиночным целям работал снайпер, по групповым все трое. Позицию в прибрежном кустарнике занимали перед рассветом и гасили всех, кто не спрятался. Особенно доставалось фрицам в окрестностях населённых пунктов Гнездилово, Хвощеватка и Панская Гвоздевка. Эти опорные пункты были расположены очень близко к реке. А триста-четыреста метров для снайпера, это не та дистанция, чтобы мазать. Поэтому быстренько отстрелявшись, группа тихонечко отходила на другую позицию, метров на сто вверх или вниз по течению, дожидаясь очередного жмура. Или сваливала совсем, если противник начинал волноваться и перепахивать берег арт-миномётным огнём. Объекты и частоту нападений меняли без всякой системы, чтобы «глупые» гансы не догадывались, что их планомерно отстреливают. Типа случайная пуля пролетела и алга…