— Да по разному. Дивизия могла попасть в окружение, вышли не все. Если кто-то видел, что человека убили, напишут — погиб смертью храбрых. Про всех остальных — пропал без вести. Так что если не погиб, мог и в плен попасть, или вообще где-нибудь в партизанском отряде воюет. — Подсластил я пилюлю.
— Может тогда и меня в свой отряд возьмёте? — Озвучила свою просьбу Галина.
— А зачем тебе, Галя? Ты, же у нас и так на довольствии состоишь вместе с хозяйством и охранниками твоими. — Намекнул я на двух волкособов и двортерьера по кличке «Шалун», которые охраняли не только хозяйку, но и кордон лесничества, особенно по ночам.
— Хочу убивать фашистов, чтобы убрались с нашей земли поскорее. — Твёрдо, как о давно решённом, ответила донская казачка.
— Хорошо, я поговорю с командиром, зачислим тебя в отряд. — Пообещал я.
— Только мне нужно не к бабам в хозвзвод, а к разведчикам. — Продолжила она.
— Дай тебе палец, ты, и руку по локоть отхватишь. Стрелять-то умеешь? Убивала кого? — Задаю я вопросы уже не из праздного любопытства.
— Стрелять умею. Убивала только зверей, на фашистов тоже пыталась охотиться, но не добивает за реку моя «тулка». Винтовку дадите?
— Оружие выдадим. А, ты, район за рекой хорошо знаешь? В темноте ориентироваться сможешь? — Прикидываю я перспективы.
— Район знаю как свои пять пальцев. — Показала она растопыренную ладонь. — Ночью не заблужусь. А хожу я потише ваших разведчиков.
— А если убьют, детей на кого оставишь? — Задал я главный вопрос.
— Детей родители мои вырастят в случае чего. А мне врага убивать надо. Чтобы за мужа мово отомстить и за братьев меньших. Не возьмёте, сама за реку уйду.
— Вот только твоей художественной самодеятельности нам и не хватало. Мне в отряде дисциплина нужна, строгое подчинение командирам и неукоснительное выполнение приказов. А все самостоятельные могут идти лесом.
— Да я же на всё согласная, и подчиняться, и дисциплину блюсти. Только возьмите, товарищ лейтенант.
— Сказал же, поговорю с командиром. И не лейтенант я, а сержант государственной безопасности. Привыкай.
— Спасибо, товарищ сержант государственной безопасности. — Проворно вскочила с травы ушлая хуторянка. — Пойду я.
— Тебя проводить. — Делаю я попытку подняться.
— Не надо. Есть у меня провожатые. — Развернулась она и, покачивая бёдрами, как будто поплыла над землёй, неслышно ступая босыми ногами по лесной подстилке.
Провожая взглядом фигуру казачки, я даже не успел заметить, когда она скрылась из виду. Зашла за дерево и пропала, лишь только серая тень промелькнула в кустах. И для чего это она так приоделась? В сарафан, хоть и неброского зелёного цвета, но почти новый. Обычно я её видел в какой-нибудь хламиде выцветших непонятных оттенков или в широких штанах и брезентовой куртке, перетянутой патронташем. В сапогах и с ружьём на плече.
Вспомнил я и нашу первую встречу с берегиней местных лесных угодий.
"Интересный казус вышел при рекогносцировке, когда поехали выбирать новую базу. Место нам определили по карте, ткнув пальцем в лес не занятый подразделениями армейцев. Ну мы и поехали небольшой группой из семи человек на машине. Нашли нужный лес, дорогу к кордону, а вот в дом сразу попасть не смогли. На высоком крыльце нас встречала хозяйка, почти с хлебом и солью. А на цепи захлёбывался злобным лаем небольшой кабыздох. Не знаю, может ружьё и было заряжено солью, но проверять не хотелось, так что пришлось остановиться возле калитки и переговариваться через невысокий но плотный забор из досок.
— «Шалун», место. — Цыкнула на собаку баба с двухстволкой.
— Кто такие? И чего здесь вам надо? — Поприветствовала нас хозяйка дома, по совместительству лесничиха, как потом выяснилось. Статная донская казачка лет тридцати с большим хвостиком, судя по внешнему виду.
— Здравствуйте, нам здесь место для постоя определили. — Начал Семён.
— И вам не хворать. И кто же это такой смелый нашёлся? — Насупила она свои чёрные брови, держа нашу компанию под прицелом.
— Начальник управления НКВД по Воронежской области. — Признался Пацюк.
— Да мне до пизды. У меня своих начальников дохуя. — Не растерялась казачка.
— Сестра, вы уж определитесь, до езды вам или до буя. А то как-то нескладно выходит. — Вступил я в переговоры.
— Тоже мне, братик нашёлся. — Ухмыльнулась острая на язык язва. — Могу ещё и не этак по складам просклонять.
— Так никто в ваших лингвистических способностях не сомневается. Может закончим уже с любезностями, а перейдём к делу. — Предложил я.