— Это за шо? — Начинает он пререкаться.
— Строгий выговор! За инцидент и за пререкания со старшим по званию. Ещё добавить? — Разминаю я кулаки.
— Есть, строгий выговор. — Не стал усугублять ситуацию председатель колхоза. — Подумаешь, бабу по жопе шлёпнул. Ей это может быть и понравилось. Сразу видно, давно уж без мужика. — Негромко проворчал он.
— Ей-то может быть и понравилось, только теперь молись, дядька Митяй, чтобы Серые того не заметили, и Шалун им не доложил. А то утром проснёшься, а башки у тебя нет. Отгрызли. — Пошутил я, присаживаясь на своё место.
— Я доложу о вашем самоуправстве командиру отряда, товарищ сержант. И мы рассмотрим этот вопрос на ближайшем партейном собрании. — Со скрытой угрозой в голосе прошипел бывший председатель колхоза.
— Доложи. И тогда Колымой не отделаешься, в Солнечный Магадан поедешь. — Уже не стал шутить я.
— Это за что же, за бабу? — Удивился Митяй.
— Да нет, не за бабу. А за приписки. Ну и за колоски. Десяточку легко намотают. Здесь всё учтено и записано. — Побарабанил я пальцами по картонной папке, лежащей на краю стола.
— Эт-то откуда известно? — сбледнул с лица бывший председатель, сразу вспотев.
— Оттуда. — Загадочно посмотрел я на потолок.
— Разрешите идти, товарищ сержант государственной безопасности. — Тут же вспомнил он моё звание.
— Идите, товарищ Зырянов. И помните… — Похлопал я по папке уже ладонью.
Старшина отряда пулей вылетел из блиндажа, чуть не сшибив по пути командира. Дорого бы он отдал, чтобы посмотреть материалы. Он же не знает, что простая картонная папка почти пустая. Но видать дыма без огня не бывает, вон как он побледнел, значит есть грешки и не малые. Мутный тип оказывается этот дядька Митяй, хотя со своими обязанностями командира хозяйственного отделения справляется, но это его потолок и на должности старшины он временно. Надо бы к нему повнимательней присмотреться, но пока не до сук.
— А чего это наш старшина как ошпаренный выскочил? — поинтересовался Семён, проходя к столу.
— Не знаю, сквозняк наверное. — Не стал я вдаваться в подробности.
— Где сквозняк? — Удивился Пацюк.
— Да не где, у него. Наверное съел что-то не то. — Пояснил я.
— А, тогда понятно. В общем, с командирами полков я договорился, мешать не будут, помочь обещали, хотя с боеприпасами у них туговато — лимит. — Ввёл меня в курс дела довольный Семён.
— Это хорошо. А на сухую договориться было нельзя? — понюхал я воздух.
— Строго в пределах нормы. Сам же знаешь что такое — налаживать взаимодействие. — Начал оправдываться Пацюк.
— Да, знаю. У нас всё по плану. Личный состав готовится. Сейчас снайперов дождусь и поеду с комбатами перетереть. — Доложил я.
— Ага, а я с твоего позволения немного вздремну. Больше суток уже на ногах, срубает. — Примостился на топчан у стены Семён и затих.
А ведь и правда, совсем не храпит. Прислушиваюсь я к ровному дыханию Пацюка, убирая со стола все бумаги в ящик из-под снарядов, стоящий под топчаном. И, поставив контрольку, задвигаю его в дальний угол. Пустую посуду (котелки, кружки с ложками) сдвигаю в творческом беспорядке на край колченогого стола, убрав подставку из-под короткой ножки и замастырив сигнализацию. Теперь, если стол даже на сантиметр покачнётся, посуда упадёт на пол и загремит. Не вся, но мёртвого разбудить хватит. Тем более пол не ровный и тонкие доски ходуном ходят, если не знать, куда наступать. Это не паранойя, а простая предосторожность, про которую знаем только я и Семён. Всем остальным в штабной блиндаж без разрешения вход заказан. Так что либо в присутствии командира, либо лесом. Склад с вооружением и бэка рядом выкопан, и часовой бдит.
Аккуратно выйдя из блиндажа, приказываю часовому запоминать и докладывать мне обо всех, кто будет отираться поблизости. Это же распоряжение передать сменщику на посту, но больше чтобы никто про это не знал. После чего продолжаю гонять личный состав.
Дождавшись снайперов, выслушиваю их доклад об успехах, и разрешаю им отбиться до вечера, затем отправляюсь налаживать взаимодействие с командирами батальонов, заодно поговорить с наблюдателями на передовой. Обратно на базу возвращаюсь только к семи вечера.
— Ну, как спалось? — поинтересовался я у командира отряда, когда отчитался о проделанной работе.
— Да почти выспался, только этот придурок — старшина разбудил на самом интересном месте. А мог бы ещё часок подремать. — Зевнув, пожаловался Семён.
— И чего командиру хозяйственного отделения от тебя надо было? — спросил я.
— Чаю видите ли предложить захотел. Тарарам здесь устроил. — Выматерился Пацюк.