— Интересно. А кто-нибудь в отряде про это не знает? — Рассуждаю я вслух.
— Не знаю. — Пожала плечами Галина. — Я вот сама догадалась. Заметила, в какую сторону разведчики чаще всего на днях уходили.
— Плавать-то хоть умеешь? — Спросил я на всякий случай.
— Смеёшься? Я ж с Дону. Так что с измальства на реке. Да и хламиду вашу я на голое тело надела, так что не бойся, не утону. — Улыбнулась казачка, расстегнув две верхних пуговицы на куртке маскировочного костюма.
— Застегнись, не на пляже. — Посоветовал я.
— Ой. Забылась совсем… — Притворно засмущалась она, приводя форму в порядок.
— Значит быть по сему. С нами пойдёшь. — Подвёл я итоги нашего приватного разговора…
Время «Ч», из траншеи наша группа переползает в кустарник, и по крутому склону перебирается к самому урезу воды. Прячемся в ивняке и ждём ещё четверть часа, пока луна не опустится к самому горизонту. Два серых разведчика уплыли на другой берег, если обнаружат засаду, предупредят. В передовой траншее остался только Сашко с ракетницей, его задача наблюдать и подать сигнал «полдер», если что-то пойдёт не так. С ним Галина и поменялась оружием, оставив свою винтовку и взяв автомат. Гаврила зря времени не терял, научив её обращаться с трофейным вооружением.
Вхожу в воду с передовой группой, на всех «водоплавающих» надеты только маскировочные костюмы и ботинки вместо сапог, чтобы не потерять. А лёгкая ткань просохнет быстрее, чем хэбэшка. Плыву, держась за камеру от немецкого грузовика, остальные бойцы также толкают перед собой подручные средства, в которых сложено основное вооружение и боеприпасы.
Всё, мы на правом берегу. Вроде тихо. Разбираем оружие и пробираемся к западной кромке кустарника, широкой полосой разросшегося в этом месте. Осматриваемся с опушки, по очереди отжимаем и перематываем портянки. А минут через десять подтягивается и вторая подгруппа. Луна почти спряталась, и стало гораздо темнее. Силуэт дерева теперь видно только при свете ракет, но тени настолько причудливые, что разглядеть детали практически невозможно. И это если пялиться даже в бинокль с нашей стороны. Со стороны опорных пунктов противника густая крона и зелёнка практически закрывают висящих, тем более местность постепенно идёт на подъём.
— Ждите сигнала или посыльного, после чего начинаете действовать. — Отдаю я приказ Лёхе-танкисту и выдвигаюсь с разведчиками для уничтожения «секрета» противника.
Движемся ближе к левой кромке ивняка, растущего вдоль правого берега, на натоптанную тропинку стараемся не ступать, и шагаем след в след. Немцы они такие затейники, могут и заминировать. А нам даже сигналки хватит, чтобы кипишь поднялся. Впереди два четвероногих разведчика, по команде хозяйки проверяют безопасность маршрута. Нора периодически возвращается, давая понять, что путь впереди свободен. Серый кобениться прекратил, понял, что всё серьёзно, хотя независимость сохраняет, бежит впереди, как настоящий вожак стаи. Делаем остановку шагах в ста от зарослей кустарника с засадой противника, растущего под прямым углом к руслу реки, как бы пересекая излучину в самом её начале. Здесь река плавно поворачивает на восток, и правый берег выше, чем левый. Далее к югу местность идёт под уклон, так что в центре образовалось болото или озерцо, заросшее камышом, а ещё дальше затон до самого русла, но поросль ивы там гораздо реже и ниже.
— Чего они забеспокоились? — шёпотом спрашиваю я у Галины, указав на волков.
— Немцев учуяли. — Также тихо отвечает она.
— Нора, «чужой», «искать». — Отдаёт новую команду вожатая.
Крадёмся по кустам уже медленно и аккуратно. А повернув, боевыми двойками расходимся в стороны, на расстояние видимости, приготовив к бою другое оружие. Для тихой работы у нас два нагана с глушителями типа «БраМит» и ножи, для самообороны немецкие автоматы с гранатами. Хотя в напарниках у меня Валеев и у него сапёрный топорик. У Вовки Жмыхова в подчинении наш полиглот — Шубин, наган с глушаком у него, сам Вовка с финкой. Других ножей этот отмороженный шпанёнок с Рязани не признаёт. Хотя работать им он умеет, а не только в руке крутить ради понтов. Селезнёвой я приказал приотстать и прикрывать нас с тыла.
В этой зелёнке ива сменилась другими кустарниками, стали попадаться даже молодые деревца осины, не лес, но как бы подлесок.
Неожиданно из кустов выскочила Нора, зубами прихватила меня за штанину и подёргала вниз. Подаю знаки левой рукой, остановиться и лечь.
— Нора, чужой где? — шёпотом спрашиваю я у волчицы.
Посмотрев мне в глаза, хищница уже не побежала, а пошла вперёд, припадая к земле. Ползём следом, больше надеясь на слух, чем на зрение. Немцы не полицаи, жрать сивуху в секрете не будут. Но если кто курит, могут и подымить в уголке окопа, так что ещё и принюхиваюсь, хотя лучший нюх впереди.