Мадлен кашлянула.
Давала понять: не взорвись, не испорти всего!
- Возражаю? - переспросил я самым жизнерадостным голосом. - Помилуйте, это можно лишь приветствовать! Поздравляю, amigo!Наилучшие пожелания вам обоим.
- Спасибо. М-м-м... Лэйни хотела бы обсудить кой-какие вещи наедине с вами... Разрешите откланяться? Я подожду возле парадного подъезда.
И Уолтер ушел. Очень воспитанный и тактичный субъект, ничего не скажешь.
Я дозволил себе пристально поглядеть на женщину, виданную прежде в качестве затравленной узницы, едва-едва получившей свободу, блистательной выпускницы наших зверских курсов, умницы, сопостельницы... Но это была уже совсем иная Мадлен Рустин Эллершоу.
Спокойная, уверенная в себе, красивая и невозмутимая особа, одетая в черное платье, пепельные чулки и черные туфли на очень высоких каблуках. Я недоуменно сощурился, потом понял.
- Траур? Мадлен кивнула.
- Чуть запоздалый, девять лет прошло... Но похороны состоялись по всем правилам... хотя и хоронить особо нечего было...
Голос женщины звучал истерической нотой.
- Роя, получается, обнаружили? - поторопился перебить я.
- Да. В глубине тоннеля, на дне отвесной шахты. Как мы и предполагали. Ужасно, правда? Угадать истину, основываясь лишь на безумном видении... Тело... скелет... останки выдали позавчера. Опознали со всей несомненностью, но детали пропущу: слишком печально и неаппетитно. Сегодня состоялось погребение...
Мадлен перевела дух.
- Рой лежал не один. Рядом оставили Беллу Кравецкую. По крайней мере, скелет определили как женский; окончательного заключения пока не вынесли. Бедняга до последней минуты была уверена, что участвует в заговоре на равных правах... А Вальдемар велел уничтожить ее, чтоб не проболталась впоследствии.
Помедлив, Мадлен покосилась на дверь, за которой исчез Уолтер.
- Спасибо, Мэтт, - произнесла она тихо. - Ты меня выручил. Спасибо.
- Не стоит благодарности, сударыня, - ответил я.
Она поднялась и застыла подле койки, явно думая, что бы еще сказать напоследок. С Мадлен произошли перемены куда более значительные, чем я предположил сперва. Хищная охотница, встретившая меня в приемной Ранчо, пылавшая жаждой мести, неутоленной обидой, ненавистью, исчезла. Меня явилась проведать выхоленая, довольная, сытая, благодарная обывательница. Увы, увы...
Мадлен отреклась от предыдущих ролей, навязанных ей житейскими обстоятельствами; отринула их, как позорное и никому не любопытное пятно в безупречной биографии. Заодно отправила за борт всех, кто знал ее в полупристойных качествах.
Включая, разумеется, меня. Точнее, с меня, грешного, начиная.
- Мы нравимся друг другу, правда? - спросила бывшая Элли неуверенным голосом. - Но ведь мы не дети, чтобы взахлеб толковать о любви... Она пожала плечами.
- Не знаю... И ты не знаешь... И у меня духу не достанет пускаться в головоломное приключение, исследовать наши чувства. Лучше поговорим об ином... Скажи, например, что я гроблю свою блистательную особу, отдавая руку и сердце мелкому провинциальному адвокату. После столь основательного обучения... при вашей Ферме.
- Ранчо, - невозмутимо поправил я.
- Да, конечно. Только я не родилась на свет затем, чтобы сражаться и убивать, милый. Месть совершилась, утраченные годы не вернуть, надо жить спокойно и с умом. Я вела себя вопреки мягкому христианскому вероучению, которое преподавали в школе...
- Я тоже не всегда ему следую, - заметил я. - Но думается, если не букву, то закон веры соблюдаю. Уменьшаю, по мере сил, количество мирового зла. Как умею, так и противостою дьяволу... Коль скоро пути мои ошибочны - Бог рассудит. Продолжай, Мадлен...
- Все решено. Окончено. Я оставляю прошлое позади, и не желаю помнить о нем. Начинаю новую жизнь, такую, к какой стремилась... Буду примерной женой и образцовой матерью.
Скромное желание, ничего не скажу.
Но Уолтер Максон, повторяю, был отнюдь не столь прост, сколь казался. Парень знал, на что идет, и, вероятно, сознавал: умная и честолюбивая жена возьмется направлять его к высотам, которых сам он достичь не сумел бы. Точнее, поленился бы достигать.
Возможно, и любовь его долгосрочная коренилась в понимании: Мадлен обладает свойствами, самому Уолтеру не присущими; вдвоем они составят рабочую группу, не считаться с коей не сможет никто. Блистательный мозг жены и муравьиное прилежание мужа... Классическая мещанская пара, прости Господи...
Я промолвил напыщенно и внятно:
- Желаю всего наилучшего обоим! Надеюсь, отныне все образуется по желанию твоему, Элли. Возьми на память...
Конверт, оставленный на моем столе Бобом Виллсом, перекочевал к Мадлен.
- Что это? - спросила она.
- Открой, посмотри.
Удивленное, ошарашенное выражение на физиономии бывшей подопечной отчасти вознаградило меня за моральный урон.