…Для того чтобы ускорить прохождение разведдонесений к штабам армий и групп армий, были созданы особые фронтовые разведывательные центры „Абвера-I“ и „Абвера-III“ „Ост“ („Восток“). Штабы „Валли-I“, „Валли-II“ и „Валли-III“ фронтового центра абвера „Ост“ располагались в местечке Сулеювек близ Варшавы. Начальником „Валли-I“ был майор (впоследствии полковник) Баум. Выросший под Одессой в семье давно осевших там немцев, Баум прекрасно владел русским языком. Начальником „Валли-II“ был майор Зелигер, но летом 1943 года его поймали и расстреляли партизаны. На этом посту его сменил майор Маркс. Руководителем „Валли-III“ был подполковник (впоследствии — полковник) Шмальшлегер.
…Задачей оперативного штаба II („Валли-II“) был прежде всего подрыв боевого духа вражеских войск. Кроме того, ему поручалось ослаблять экономический потенциал противника, особенно в области транспорта, а также не допускать разрушения противником своих промышленных объектов. При выполнении этих задач „Валли-II“ опирался преимущественно на поддержку тех слоев населения, которые были недовольны местной властью…Многие военные успехи сражающихся войск можно было отнести не в последнюю очередь к работе „Абвера-II“, в особенности это касалось Прибалтики, Украины и позднее — Кавказа…»[18]
Из всего вышеизложенного следует, что в первые дни и недели войны на прифронтовых территориях СССР в ближних тылах отступавшей Красной Армии наряду с подразделениями «Бранденбурга» могли действовать и действовали группы армейской разведки «Абвер-I» и контрразведки «Абвер-III», подчинявшиеся развернутому в Сулеювеке (Сувалках) под Варшавой штабу абвера «Валли». Плюс обученные на базах абвера (в том числе инструкторами «Бранденбурга») группы националистов из западных регионов Украины, Белоруссии и стран Балтии. Плюс разведподразделения дивизий вермахта из первого эшелона вторжения — вроде упомянутого разведывательного батальона 45-й пехотной дивизии под командованием майора Гейнца фон Паннвица.
Накануне 22 июня 1941 года все вышеназванные штатные и нештатные разведывательно-диверсионные подразделения могли без особого труда перейти тогдашние государственные границы СССР, которые в большинстве были установлены в 1939–1940 годах. Причины подобных безнаказанных прорывов через советско-германскую границу на территорию СССР накануне войны нашли объяснение во впервые опубликованном лишь в 1990-х гг. исследовании ветерана и историка советских пограничных войск Георгия Петровича Сечкина:
«…Наряду с недостатками в организационной работе командования, штабов и политорганов, слабым инженерным оборудованием границы и неудовлетворительным состоянием пограничного режима в 7,5-километровой пограничной полосе, по нашему мнению, следует назвать и такие причины, как отсутствие должной согласованности оперативных мероприятий и войсковых действий погранвойск, недостаточная их численность и плохое взаимодействие с войсками прикрытия границы приграничных военных округов.
…Недостаточная численность пограничных войск вынуждала пограничных начальников строить охрану границы линейно, без должной глубины. В результате группы вооруженных нарушителей границы, в том числе и банды численностью 30–50 и более человек, прорывали полосу расположения пограничных нарядов, глубина которой не превышала 1,5–2 км.
…После ряда безнаказанных прорывов через границу крупных вооруженных групп в апреле — мае 1941 года на участках 105, 106 и 107-го пограничных отрядов, охранявших границу между Литовской ССР и Германией, 21 июня 1941 года для усиления охраны было выделено 1200 человек из состава оперативных полков, дислоцировавшихся в Литве… Но все эти несовершенные и запоздалые попытки ни в какой мере не могли повлиять на охрану западной границы в сложной предвоенной обстановке…»[19]
Как видно из процитированного исследования, перебрасываемым на территорию СССР накануне начала войны гитлеровским диверсантам не было необходимости прибегать к технически сложной и опасной процедуре с тайниками в грузовых железнодорожных вагонах. Вероятно, пресловутый эшелон с диверсантами, заехавший за два часа до начала войны на железнодорожную станцию Брест, был (если он действительно существовал) единственным транспортным средством такого рода. Представляется, что единичный характер до 22 июня 1941 года имели и заброски диверсантов на территорию СССР воздушным путем — будь то парашютные или посадочные десанты, поскольку, в отличие от прорывов сухопутной границы по «зеленым тропам», любое пересечение предвоенных воздушных границ СССР летательными аппаратами с диверсантами было заведомо более рискованным предприятием.